— Аарон, это совсем не обязательно, — сказала Мишель высоким от паники голосом, без сомнений готовясь к одной из истерик Аарона, прямо посреди столовой.
— Аарон, пожалуйста... — произнёс его отец, с таким же страхом и беспокойством в голосе.
— Сделай это, — сказал Аарон Спенсеру, пока его родители с ужасом наблюдали. Спенсер протянул руку и коснулся пальцами щеки Аарона. Глаза Аарона закрылись всего на секунду, когда он почувствовал прикосновение своего парня, а затем поднял руку и прижал ладонь Спенсера к своей коже. Вздох, который услышал Аарон, принадлежал его матери, и он поднял голову и увидел в её глазах слёзы. Так что свободной рукой потянулся через стол и взял её за руку.
Слёзы полились свободно.
— Как...? — спросила Мишель, совершенно лишившись дара речи, когда слёзы превратились в рыдания. Свободной рукой она закрыла свой рот, и её тихий плач был единственным звуком в комнате. Стул скрипнул по плитке, и Джон встал. Он обошёл стол, встал рядом с Мишель и обнял рукой её плечи.
— С доктором Томасом я обнаружил, что у меня возникают проблемы с теми прикосновениями, которые я не контролирую. Если я прикасаюсь к тебе или прошу Спенсера прикоснуться ко мне, я это контролирую. У меня всё ещё есть проблемы с неожиданными прикосновениями, но мы работаем над этим. Ну, работали, — сказал Аарон, пожав плечами, и опустил руку Спенсера обратно на стол, не отпуская.
— Над чем ещё вы работаете? — спросила Мишель, и Аарон заметил, что она не использовала прошедшую форму, говоря о его терапии. Это его подбодрило. Должно быть, Спенсер тоже это заметил, потому что мягко сжал руку Аарона. Аарон поднял взгляд на доктора Томаса.
— Я не могу раскрыть содержание наших приёмов, даже твоим родителям, без твоего разрешения. Так как у меня нет с собой никаких заявлений об отказе от претензий, я не могу выдавать какую-либо информацию. Если ты хочешь, чтобы они узнали, придётся рассказывать самому, — с лёгкой улыбкой сказал доктор, и Аарон задумался, насколько это правдиво.
— Ну, мы работаем над определением моих триггеров, вызывающих флешбэки и остальное. Мы нашли то, о чём я понятия не имел — например, грозы. Я не помнил, что в ту ночь была гроза. Так что, когда на улице грозы, я не могу покинуть безопасность своей комнаты. Запах бензина, вид крови, неожиданные прикосновения — все эти вещи могут спровоцировать приступ. Доктор Томас подтолкнул меня найти онлайн-группу поддержки для жертв изнасилования. Я нашёл такую группу, но ещё ни с кем не говорил. Я просто наблюдаю за другими разговорами и вижу, что я не так одинок, как думал. Доктор Томас показал мне, что я могу отвлечься, играя в видеоигры и на какое—то время избегая происходящего. Это только то, чего мы достигли вместе за последние два месяца. Представьте, каким бы я был через год, если бы смог продолжать с ним работать, — сказал Аарон, снова намеренно используя прошедшее время, чтобы его мать поняла, что он не хочет заканчивать эту терапию.
— Это... — начала его мать.
— Впечатляюще, — закончил отец, заставляя её поднять на него взгляд.
— Аарон, мы хотим, чтобы ты добился прогресса, правда. Я просто напугана. Вдруг что-то произойдёт, и доктор Томас больше не сможет тебя лечить. Что тогда ты будешь делать? — спросила Мишель, и у Аарона сложилось впечатление, что она собиралась описать подробнее, но решила не задевать чувства доктора Томаса.
— Тогда доктор Томас может направить меня к другому терапевту, с которым, по его мнению, я сработаюсь. Я буду продолжать использовать блог, чтобы разобраться со своими проблемами. Я буду продолжать использовать инструменты, которые мы разработали. Но, честно говоря, последние два месяца я общался с доктором Томасом практически каждый день, и я верю в него. Пожалуйста, мама, отмени запрет. Я обещаю говорить с вами о том, что происходит на моей терапии, и есть ли у меня какие-либо опасения. Я подпишу заявление об отказе от претензий, чтобы вы тоже могли с ним разговаривать, — настаивал Аарон, чувствуя, как в груди растёт надежда. Боже, он чувствовал себя маленьким ребёнком, который выпрашивает щенка, но если требовалось это, Аарон был готов.
— Я просто... Я не знаю, — снова сказала Мишель, беспомощно глядя на мужа для поддержки.
— В начале этой недели я начал работать со своим коллегой, сам проходя терапию, — сказал доктор Томас. — Нас самих побуждают ходить к терапевтам из-за стресса от лечения пациентов. Некоторое время у меня терапевта не было.
Судя по тому, как доктор наклонился вперёд, казалось, будто он хочет сказать что-то ещё, но не стал.
— Оу... Я рада, что вам станет... лучше, — вяло произнесла миссис Даунинг. Аарону казалось, будто она хватается за соломинки, но что-то в выражении её лица изменилось, и она снова подняла взгляд на мужа.