«Какой муж захотел бы иметь женщину, способную манипулировать его желаниями и душой?»
– И я говорю не только о твоих встречах с монстрами. По правде говоря, я уже не первый месяц думаю над одной вещью, которая не дает мне покоя. Не сказать, что это проблема, но… я боюсь, что она может стать… весьма неприятным фактором. Привлекать тебя к ее решению также не хотелось до последнего, поскольку я считаю это нечестным и… неправильным.
– О чем вы?
– Не нравится, что я говорю подобные вещи, верно?
– Вовсе нет, я привыкла…
– Не лги мне, дитя, – перебила Фригга, одарив девушку снисходительным взглядом. – Мне, как и тебя, также дана сила читать настроение и души. Только я не могу на них действовать, в отличие от тебя.
– Вы хотите использовать мою силу для чего-то «неправильного». Простите меня за подобные слова, моя царица, но это не может не угнетать.
– Понимаю, – грустно улыбнулась женщина. – Но эта проблема требует деликатного подхода. Дело в моих сыновьях. Они уже выросли из того возраста, когда все вокруг кажется лишь забавным и нарисованным миром сказок, и для них пришло время понять, какая на них лежит ответственность. На одном из них.
– Вы говорите о… наследии? – предположила Сигюн.
– Только одному из них суждено стать царем Асгарда, и поскольку Бальдр… его больше нет, то бремя правителя ляжет на Тора.
– И в чем же проблема?
– Понимаешь, мой муж любил вызывать в мальчиках дух соперничества, говорить, что кто-то из-них станет королем всего сущего, и им придется побороться за трон, но…
– Но на деле все решает старшинство, – догадалась Сигюн. – Получается, что все усилия Локи были напрасны, ведь вы изначально решили передать власть Тору.
– Я ничего не решала, – покачала головой Фригга.
– И что требуется от меня? – Ощущая разгорающуюся злость в груди, нахмурилась блондинка. – Внушить вашему младшему сыну, что все хорошо и прекрасно?
– Нет, – резко и с угрозой отрезала женщина, смирив собеседницу строгим взглядом. – Не смей даже пытаться прикасаться к душам моих сыновей и внушать им свои желания. Я все равно узнаю об этом и… – заметив, что грозный настрой заставил девушку растеряться сильнее, Фригга попыталась смягчить тон: – И я не прошу тебя присматривать за обоими сыновьями, только за одним. Мне необходимо, чтобы ты постаралась… как бы… отвлечь от этой проблемы Локи.
– Отвлечь? – Переспросила Сигюн, разглядев не внушающий радости подтекст предложения. – При всем уважении, моя царица, но я… я не могу.
– Но он заинтересован тобой, и ты об этом прекрасно знаешь. Не так ли?
Поначалу Сигюн лишь казалось, что за ней кто-то наблюдает – способность читать души множество раз сбивала ее с толку, однако она все чаще замечала за собой слежку. Все началось со встреч с Йормунгандом, во время которых ее не покидало ощущение, будто они не одни со змеем посреди дикой природы. У нее было предположение, что за ними мог наблюдать Один в обличие ворона, однако она помнила энергетику царя Асгарда. Поэтому девушка отважилась «прощупывать» все души в городе, с которыми ей доводилось сталкиваться. Вряд ли ее прикосновения хоть кому-то удалось бы почувствовать, настолько легкими они были. Зато ей, наконец, удалось обнаружить тайного преследователя.
– Он, скорее, заинтригован, почему я зондирую души его питомцев, – не удержалась от колкости Сигюн. – Никому, кроме меня, Один не позволяет приблизиться к Йормунганду и Фенриру. К Фенриру даже я боюсь спускаться… этим волком управляет только жажда крови и разрушений, он не обладает сознанием мидгардского змея.
– Тем лучше, – подметила Фригга. – Тебе будет проще найти с ним понимание.
– Я…
– Сигюн, если тебе станет проще, я обращаюсь к тебе, как твоя царица, – подавшись вперед, женщина сложила руки в замок и вцепилась в собеседницу серьезным взглядом. – Это не просьба.
У девушки мурашки пробежались по спине от угрожающего вида Фригги. Она могла использовать власть как угодно, и даже если Сигюн попыталась бы сопротивляться или отказать, ей бы это обернулось чем-то нехорошим. Скованная статусом младшей богини, она не имела права перечить царице Асгарда.
От обиды и беспомощности в данном положении девушка стиснула простыни и едва удержалась, чтобы не скривить лицо. Она хотела бы покинуть этот мир, найти другой уголок во вселенной, где ни от кого бы не зависела. Только куда ей, одиночке, деться?
– Я даже не знаю, что делать. – В последней, отчаянной попытке призналась Сигюн, обратив полный мольбы взгляд на Фриггу. – Чем вообще я могу помочь?
Но женщине будто понравилась ее растерянность и беспомощность, отчего успокаивающая улыбка показалась насмешливой для Сигюн.
– Ну, я знаю только один способ, которым женщина действительно может помочь мужчине забыть о своей трагедии.
ЧЕЛОВЕК
Это определенно не Централ-Парк, в котором даже самые темные уголки в разгар ночи не выглядели настолько жутко. У меня сначала возникла мысль, что я угодила в аномалию, искажающую пространство, и вылетела в знаменитый нью-йоркский парк, но быстро признала ошибочность суждения. Появился ли портал вследствие излучаемой тессаркатом энергии, или же всегда прятался под Гарлемом – трудно сказать.
А еще труднее описать страх, продирающий до костей при странных звуках и отголосках, доносящихся из тьмы. С наступлением сумерек лес ожил, и портативный фонарик служил единственной путеводной звездой. Или приманкой. Кто знает… я уже не уверена, что это даже леса Штатов.
В Щ.И.Т-е учили подавлять эмоции, управлять ими, и я отчаянно пыталась держать себя в руках. В горле будто ком застрял, я не могла издать ни звука, даже позвать на помощь – вряд ли из-за дерева выскочит Эйда. Вот кто и выскочит, так это читаури – как минимум тот читаури.
Лес пробуждался, наполнялся звуками диких животных, а также странными шорохами и неестественным гулом. Холодало моментально, первыми замерзли руки – кожаный костюм удерживал тепло тела, но если я не найду укрытие, то ночь будет незабываемой. И странно пахло – не то озоном, не то горечью. Нужно найти реку, ручей или открытый пятачок неба, чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше.
Признаться, это даже забавно – заблудиться в лесу. Мне страшно, но мозг словно и не воспринимал чрезвычайность ситуации, защищал от накатывающей паники. Я упала в аномалию и оказалась в лесу! В чертовом лесу! Но несмотря на безлюдность и атмосферу фильма ужасов, меня переполняла энергия. Я следовала за невидимой нитью, меня будто манило к источнику силы… или же я просто пыталась убедить себя, что не нарезаю круги. Нужно найти ориентир, и немедленно!
В звездах меня учила разбираться Эйда, и, выйдя на опушку, лежащую под открытым небом, я сделала вывод: либо из меня плохая ученица, либо…
– Я в заднице.
Это не наши звезды! Вообще ни разу! Хотя, нет, Большая Медведица, я ее вижу… только она размером с чертового слона и развернута в другом направлении.
Дрожь в руках передалась телу, сердце забилось быстрее, вызывая адреналиновую лихорадку. Меня трясло, я отступала от звезд, словно от обжигающего пламени, пока не встретилась спиной с деревом и не осела на землю. По лесу промчался пронзительный вой, я закрыла уши и зажмурилась. Теперь мне страшно. Да, черт возьми, страшно.
Я не…
Я…
Как…
Слова спотыкались друг о друга, я подтянула ноги и уткнулась лбом в колени, отчаянно сдерживая слезы. «Полевой агент должен забыть о страхе, о риске» – твои слова, Эйда, не воодушевляют, особенно в подобных условиях. Не часто нас, знаешь ли, бросает черте куда. В другой мир, планету… да куда угодно мог вести этот портал!
Но ты права. Конечно, черт возьми. Я дышу, значит, живу. Пока я жива, есть шанс. Всегда есть шанс. Это просто неизведанная территория с опасностями не круче, чем джунгли Амазонки или Южной Африки, где от укуса комара можно помереть. Соберись, Астрид, ты не младший агент, чтобы паниковать при… да в задницу! Я бог знает где, и как я тут оказалась, я не!..