Впрочем, я тоже, но по другой причине.
Надо ли говорить, что я переживала о том, что Кейд Фостер может наговорить мистеру Ричардсу обо мне. На работе я была вся обращена вслух, пыталась уловить малейшее изменение настроения босса, и молила Бога, чтобы моменты его плохого настроения не были связаны со мной.
Но единственное, что по этому поводу сказал мне босс, было «Хорошая работа, Лорен». Дни проходили, а мое место все еще было при мне, и я успокоилась.
До сегодняшнего дня.
– Ну как?
Кесседи кружится вокруг своей оси, демонстрируя мне короткие шорты с топом, которые скрывают процентов двадцать пять от всего ее тела. И не то, чтобы я ханжа – поверьте, бывали времена, когда я зажигала на концертах, сверкая своим лифчиком, но… Сейчас я думаю, что это были не слишком обдуманные решения.
– Ты не замерзнешь? – осторожно улыбаюсь я, не желая обидеть девушку.
– Думаешь – слишком? – она морщится, потом махает рукой и широко улыбается. – Накину куртку. А ты, значит, в этом пойдешь? – Кесседи упирает руки в боки и проходится по мне оценивающим взглядом.
– Ну да.
Я растерянно оборачиваюсь к зеркалу, не понимая, что ее удивило. Узкие джинсы, футболка с логотипом группы Райана – это все, что осталось у меня после непродолжительных отношений с ним.
Выгляжу я нормально – даже неплохо, самое то для рок-концерта.
– А что?
– Ты собираешься надеть футболку с какой-то группой, в то время как идешь на концерт Broken lines, – расширяет глаза Кесседи, словно я совершаю преступление.
– Да, именно это я и собираюсь сделать, – широко улыбаюсь, когда мне все становится ясно. Хм, я как-то не задумывалась об этом, но после слов подруги это даже приносит какое-то изощренное удовольствие. Будто это мой маленький протест против… нет, не группы, а Кейда – Засранца – Фостера.
– Как знаешь, но я не одобряю! – наставляет на меня палец Кесседи, на что я только закатываю глаза.
Когда мы готовы к выходу, Кесседи прощается с Хэнком – он не может пойти с нами, так как у него ночная смена в больнице. Хэнк работает медбратом на скорой и одновременно учится на анестезиолога.
Мозгов у этого парня больше, чем может показаться на первый взгляд.
Мы решаем взять такси – вполне возможно, что мы захотим продолжить вечер с крепкими алкогольными напитками. У нас с Кесседи вроде как сложилась небольшая традиция – в вечер пятницы пропустить по паре стаканчиков.
Более пары редко приходится. Ну ладно, не то чтобы редко, но мы не напиваемся каждую неделю.
Возле Голливуд-боул, я передаю Кесседи один из ламинированных пропусков на синем шнурке, и с его помощью мы беспрепятственно проходим все посты охраны. Людей уже собралась настоящая тьма – билеты были раскуплены в первые часы после старта продажи.
Мы успеваем пройти до того, как начинают запускать зрителей. В основном это девушки: шумные, возбужденные и полные надежды, что именно ее заметит горячий музыкант, после чего захочет провести с ней ночь.
Я была такой фанаткой, но после своего переезда в этот город и расставания с Райаном решила, что это надо прекратить. Я больше не могу бездумно бросаться в объятия очередного сумасшедшего рокера, каким бы огромным ни было искушение.
Группа еще даже не вышла на сцену, а вокруг творится какое-то безумие: девушки скандируют имя музыкантов, и чаще всего слышится «Кейд». Знали бы они, что это за тип – язвительно думаю про себя, игнорируя голосок внутри, говорящий, что, несмотря на отвратительный характер и поведение – он горяч. И сексуален.
Сексуальный музыкант с прической «трахну тебя десять раз за ночь» и голосом, от которого трусики становятся влажными.
Так, стоп! Что это за мысли такие?
«Господи, прекрати сейчас же!»
Пока я ругаю себя, Кесседи начинает подпрыгивать и – девчонка совсем умом тронулась! – со всеми скандировать имя Фостера. Я хочу одернуть ее, но понимаю, что это будет выглядеть странно.
– Мы же потом пойдем за кулисы, да, Лор? – Кесседи складывает ладони вместе и умоляюще смотрит на меня. – Я очень-очень хочу получить автографы группы!
Возможно, я мягкотелая, но я соглашаюсь, хотя и есть вероятность того, что мы с Кейдом столкнемся. Впрочем, может быть, он не узнает меня?
Вполне возможно. Наверняка сквозь его жизнь проходит столько девушек, что все они давно стали на одно лицо.
Концерт начинается с задержкой в двадцать минут, и выстроенной по периметру охране приходится прикладывать усилия, чтобы преодолеть натиск обезумевших фанаток. Мы стоим в зоне за ограждением, куда пускают только по пропускам. Я очень надеюсь, что Кесседи не разойдется настолько, что захочет выбежать на сцену или зашвырнуть своими трусиками в одного из музыкантов.