— Красивый это будет поступок для предводителя эльфов, который собрался было в поход, чтобы добыть голову главного врага! — воскликнул Скафлок в гневе. — Ни ради кого я бы не согласился на такой позор.
— Да-да, — и вдруг ее глаза наполнились слезами. — Люди, чей век так жестоко краток, несмотря на это, с юности рвутся к смерти, как в объятия возлюбленной. Всего лишь несколько лет назад я баюкала твою колыбель, Скафлок, несколько месяцев назад я лежала в твоих объятиях короткими летними ночами, и для меня, бессмертной, все времена одинаковы. Годы промелькнут как одно мгновенье, и настанет день — твое изрубленное тело станет добычей воронов. Я никогда не забуду тебя, Скафлок, но боюсь, я целую тебя в последний раз.
И она запела:
Ветер к морю повернет,
в тот же час душа морская моряков в поход зовет —
ведь они как чаек стая.
Слабы узы женских рук.
И мужчина, ей на горе,
бросит дом, услышав вдруг песню ветра о просторе.
Ждет его в объятья море.
Будь ты проклят, ветер злой,
запевала круговерти,
морякам ты стал судьбой и влечешь их в лапы смерти.
Моря влажная рука обоймет тебя, мужчина.
И уж как ни глубока океанская пучина —
глубже женская кручина.
Скафлок не любил эту песню, предвещавшую злосчастье. Он повернулся и крикнул своим воинам, чтобы они спускали корабли на воду и подымались на борт. Но едва он ступил на палубу, как кровь моряка взыграла в нем с новым пылом, и все дурные предчувствия оставили его.
— Этот ветер дует уже три дня, — сказал Голтан, друг Скафлока. — Сдается мне, что он вызван чьим-то колдовством. Может, какой-то волшебник, отправился на восток?
— В таком случае, мы должны быть благодарны ему за то, что он избавил нас от хлопот, и нам не нужно вызывать наш собственный ветер, — засмеялся Скафлок. — Однако, если он уже три дня в дороге, его ладью построили смертные. Мы ходим по морю быстрей.
Мачты были поставлены, паруса подняты, и ладья с головой дракона на штевне понеслась вперед. Корабли летели как ветер, как снег и брызги, мелькающие в лунном свете. Вода бурлила за кормой. Эльфы, как бы они ни передвигались, пешком ли, верхом или на корабле, были самым проворным народом во всей Волшебной стране, и еще до полуночи они увидели утесы Финнмарка.
Скафлок широко улыбнулся. Он сказал такую вису:
Рвется рать сражаться в Тролльхейм,
спеть о смерти супостату.
Други, дар,
достойный троллей:
смерти смерч и меч под ребра.
Тролли — трусы.
Только тронь их,
сразу с ревом разбегутся.
Братья, боль башки троллиной мы мечом в момент излечим.
Эльфы уменьшили осадку кораблей, сняли паруса, убрали мачты и взялись за весла. Во фьорд ладьи вошли готовые к бою, но нигде не увидели и следов береговой стражи. Вместо этого их глазам предстали другие суда, вытащенные на берег, — три длинных корабля, принадлежащих смертным, чьи хозяева валялись окровавленной падалью на скалах.
Скафлок спрыгнул на берег, выхватил меч, и плащ взвился у него за плечами.
— Странно все это, — сказал он с беспокойством.
— Похоже, их занесло сюда ветром и на них напали тролли, — ответил Голтан. — И это случилось совсем недавно, смотри, кровь еще не запеклась, тела не остыли, а убийцы, верно, пошли докладывать Иллреду о происшедшем.
— Значит, нам необыкновенно повезло! — закричал Скафлок.
Он не мог и предполагать, что ему представится случай для внезапного нападения. Скафлок не стал трубить в рог, а подал знак воинам своим мечом. Ни он, ни другие эльфы больше не думали о мертвецах, которые были всего лишь людьми.
Команды спрыгнули на мелководье и вытащили суда на берег. Несколько воинов осталось их стеречь, а большую часть отряда Скафлок повел за собой по тропе, уходившей в глубь страны. Они прошли по ущелью, недоступному взору смертных, и углубились в горы, где задевающие небеса пики были укрыты сверкающим снегом. В горах гудел ветер, и его холодные кулаки осыпали их ударами. Лохматые тучи поминутно закрывали луну, точно мигал огромный глаз. Эльфы, гибкие как кошки, поползли по скалам и обрывам к жерлу пещеры, которое зияло на склоне горы.
Приблизившись, они увидели отряд троллей: было похоже, что береговая стража возвращается на свои посты. Голос Скафлока перекрыл вой ветра:
— Быстрей, и они не уйдут от нас!