— Мне кажется, кто-то хочет, чтобы Лука умер.
Я замерла. Из всех вещей, которые я ожидала услышать, это было не одно из них. Как по команде, зазвонил телефон Дома, и на экране высветилось имя Луки.
— Я должен ответить, — он включил громкую связь. — Алло.
— Ты знаешь, где она? — спросил Лука, его голос был пронизан беспокойством. Я бы почти почувствовала себя виноватой за то, что ушла таким образом, если бы мое унижение от вчерашнего вечера не было таким свежим.
— Со мной, в машине обратно в поместье… Ты на громкой связи, — быстро добавил он.
— Кэсси?
Мое сердце сжалось в груди, когда его теплый, глубокий голос звал меня по имени.
— Да?
— Что случилось?
Я посмотрела на телефон, нахмурившись; он что, сошел с ума? Разве он не помнил унижение прошлой ночи?
— Я проснулась рано и не хотела тратить день. Я решила вернуться на работу.
Лука молчал так долго, что я почти подумала, что он повесил трубку.
— Понимаю, — наконец ответил он.
Он понимает?
— Ладно, я возвращаюсь; мы обсудим больше, когда я вернусь домой.
Нет, не будем. — В этом не будет необходимости.
— Я думаю, что да.
— И уверяю тебя, сэр, это не так.
Он устало вздохнул. — Кассандра… — сказал он предупреждающим тоном.
— Сэр… — ответила я тем же тоном.
— Увидимся, когда приеду, — и это прозвучало скорее как угроза, чем как обещание.
Линия оборвалась.
— Это было мило и совсем не неловко, — Дом вздохнул, убирая телефон обратно в карман.
— Думаешь, кто-то хочет, чтобы Лука умер?
Дом резко кивнул. — У меня пока нет доказательств, и именно поэтому мне нужно было убрать Луку. Я хотел посмотреть его документы и все такое, потому что… — он откинулся на спинку сиденья, закрыв глаза. — Лука никогда много не пил в общественных местах, особенно когда он был в машине с семьей. Он действительно ссорился с отцом той ночью. Джанна и Арабелла не должны были быть с ним в машине, но я знаю его лучше. Это просто не сходится. И он так долго тонул в своей боли и жалости к себе, проводя каждый день пьяным. У него не было нужного настроя, чтобы поверить в то, что все это правда. Но его отец был убит в перестрелке в месте, где ему даже не следовало быть!
Дом вскинул руки в раздражении. — Это так очевидно, и никто ничего не говорит, а потом Лука отдал все Бенни и Савио, и они ведут себя как… — он повернулся ко мне. — Я думаю, это внутренняя работа, и я докажу это.
Я кивнула. Мне не понравились флюиды, которые я получила от этого придурка Савио вчера вечером.
— У Бенни всегда была мания величия на высшем уровне. Оба они не самые умные — определенно больше мускулов, чем мозгов, но… — он в отчаянии хлопнул по рулю. — Ты вернула Луку к жизни; он более отзывчив, пьет намного меньше. Он снова ищет дела о семье. Если я прав и за этим стоят Бенни и Савио, они вернутся за ним, и мне нужны доказательства, чтобы я мог разобраться с ними, прежде чем они поймут его, — я не могла сдержать радостного укола, который я чувствовала, зная, что я, возможно, была частью выздоровления Луки, несмотря на то, что произошло вчера вечером.
— Ты можешь просто, ну знаешь, — я пошевелила пальцами перед ним.
— Что это значит… — он передразнил мой жест. — Значит?
— Знаешь… заставить их исчезнуть.
— О, понятно… — он кивнул. — Как ноги в бетоне на дне океана? Или, скорее, в фундаменте строящегося здания или даже в старом добром сценарии глубоко зарыты в середине леса? — его губы изогнулись в уголке.
Ублюдок издевался надо мной! Я скрестила руки на груди и уставилась на него. — Забудь!
— Нет, нет, это интересно, — теперь он искренне улыбнулся. — С какой отсылкой мы работаем? «Клан Сопрано»? «Крестный отец»? Не говори мне, что «МакМафия»; это просто оскорбительно.
Я бросила ему средний палец, заставив его рассмеяться.
— Нет, я бы хотел, — он вздохнул. — Но есть правила, которые мы все должны соблюдать. Я не могу просто так забрать одного из моих родственников без доказательств, и даже тогда мне нужно будет получить одобрение совета, которым, по сути, является Маттео Дженовезе, — я поморщилась.
— Именно так. Лука — любимчик Дженовезе, но все же… — он склонил голову набок. — А я далеко не один из его любимчиков. Он видит во мне в лучшем случае раздражающего щенка.
— И что мы будем делать?
— Мы? — спросил он, недоверчиво изогнув брови, с легкой улыбкой на лице.