Дом поморщился. — Ладно, это звучит плохо, когда ты так говоришь.
— Знаешь почему? Потому что это, черт возьми, так! — закричал я. Одна только мысль о том, что Кэсси может быть ранена, причиняла мне такую боль, что я едва мог дышать.
— Лука…
Я поднял палец, чтобы остановить его. — Ее участие прекращается сейчас, понял?
Дом кивнул, по крайней мере, имея приличие выглядеть смущенным.
— Ты нашел доказательства?
Пожалуйста, скажи «да».
— Некоторые, но не так много, как мне бы хотелось.
Я встал, поправляя брюки. — Я организую встречу с Маттео завтра; ты расскажешь ему все, что знаешь, и мы разберемся с этим, понял?
— Да.
Он тоже встал и поморщился, увидев свое отражение в зеркале.
— И ты держишь ее подальше от этого! Больше не подвергай ее ненужной опасности, или, клянусь Богом… — мне не нужно было заканчивать эту угрозу. — Увидимся утром.
— Я тоже ее люблю, ты знаешь, — сказал Дом, когда я подошел к двери. — Не так, как ты, но так же сильно.
Я повернул голову в сторону, держа руку на ручке. — Я знаю, что любишь. Это единственная причина, по которой ты все еще стоишь.
Когда я вернулся в комнату, Кэсси была завернута в полотенце, только что вымыта и сушила волосы.
Она вопросительно посмотрела на меня в зеркало, молча провожая меня взглядом, пока я не дошел до ванной.
Я встретился с ней взглядом в зеркале и улыбнулся ей. Tы прекрасна, прошептал я.
Ее плечи облегченно поникли. Ты тоже. Она прошептала в ответ, и вот так, мы были в порядке.
Я вытерся полотенцем после быстрого душа и вошел в спальню, обмотав полотенце вокруг талии, и похотливый блеск, появившийся в ее глазах, заставил меня почувствовать себя супергероем. Я все еще не мог поверить, что заслужил ее.
— Застегни меня? — спросила она, поворачиваясь к зеркалу.
Я подошел, встал позади нее и провел костяшками пальцев по ее позвоночнику, заставив ее вздрогнуть.
— Твоя кожа такая мягкая, — прошептал я, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать ее в затылок. Мне нравилось, когда она убирала волосы; ее шея была такой красивой и нежной.
Она втянула воздух, когда я провел губами вверх и вниз по ее шее. Я заглянул в зеркало и заметил, что ее соски напряглись от желания.
— Сегодня вечером, — пообещал я — или предупредил — застегивая ее молнию. — Ты выглядишь потрясающе, — сказал я ей, изучая ее маленькое черное с серебром коктейльное платье, которое она носила с ожерельем, которое я ей подарил. Она так и не сняла его, и это сделало меня счастливее, чем следовало бы.
Она развернулась и положила свою маленькую руку на мою изуродованную щеку. — Ты всегда так говоришь, — поддразнила она с улыбкой.
Я обнял ее и поцеловал. — Потому что это всегда правда.
Она закатила глаза. — Даже когда я только что проснулась в своей большой пижаме? Потому что ты тоже так говоришь.
— Особенно когда ты просыпаешься в этой большой пижаме! Это значит, что я могу снять ее и съесть эту мою милую маленькую киску.
Она испуганно рассмеялась, покраснев. Теперь это была моя любимая игра. Сколько раз в день я мог заставить свою женщину покраснеть.
— Твою киску?
Я усмехнулся. — Конечно! Я не поделюсь и не отдам ее обратно. Она моя.
Она погладила мою щеку, и я увидел всю ее любовь прямо там, в ее потрясающих зеленых глазах. Я бы умер за тебя, хотел поклясться я.
— Да, это твое, — подтвердила она, прежде чем вырваться из моих рук. — Теперь приготовьтесь, мистер Монтанари, мы уже опаздываем.
Когда она села в машину, чтобы поехать в дом Картера недалеко от города, я схватил ее за руку.
— Я знаю, что ты солгала мне, — сказал я как можно мягче, чтобы показать ей, что на самом деле я не злюсь.
Она напряглась, бросив на меня косой взгляд.
— Дом сказал мне правду о расследовании, которое вы двое проводили. Просто мысль о том, что вы в опасности, — я покачал головой.
— Я… Не сердись на Дома; это была моя идея вмешаться!
Конечно, предоставь ей возможность защищать его, она воспользуется этим.
Я вздохнул. — Может и так, но он знает, насколько опасен наш мир. Он должен был знать лучше.
— Я хотела помочь тебе.
Я поднес ее руку к губам и поцеловал. — И ты это сделала, но теперь, пожалуйста, не вмешивайся. Мне нужно, чтобы ты была в целости и сохранности, ладно? Я не могу разбираться в этом и одновременно беспокоиться о тебе.
— Ладно, — сказала она, признавая поражение.
— Я увижу Маттео завтра после встречи с адвокатом и все тебе расскажу.