— Когда? — спросил он, прежде чем поцеловать меня в висок и вздохнуть с облегчением.
— Когда он дал тебе воды.
Лука закатил глаза. — Маттео немного старомоден. Он сказал, что капо ни перед кем не встает на колени.
— Понятно…
— Я ответил, что не встану на колени ни перед кем, включая его, но женщина, которая держит мое сердце и израненную душу, является исключением из правил.
Я слегка улыбнулась ему и положила голову на изгиб его шеи, чувствуя его теплую кожу, его легкую щетину, вдыхая его опьяняющий запах после бритья; я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем в его объятиях.
Я то засыпала, то просыпалась всю дорогу до отеля.
— Я закажу тебе еды и кофе. Сейчас я помогу тебе принять душ, ладно?
Он позвонил в службу доставки еды и медленно проводил меня в ванную. Он включил воду в гигантском настенном душе, и когда роскошная ванная комната начала слегка запотевать, он снял с меня и с себя одежду с почти военной точностью и взял меня с собой в душ, намылив меня мылом с запахом сирени, а затем вымыв мне волосы с такой нежностью.
Я прислонилась к его спине, пока он массировал мне кожу головы. — Ты так хорошо обо мне заботишься, — прошептала я, чувствуя себя такой расслабленной, несмотря ни на что.
— Ты тоже хорошо обо мне заботишься; это наше партнерство, Кэсси, — он повернул меня так, чтобы я могла смотреть на него. — Это ты и я, — он поцеловал меня в кончик носа. — Всегда.
— Всегда.
Он смыл шампунь с моих волос и усадил меня на кафельное сиденье в душе, пока он быстро мылся.
Закончив, он вытер меня полотенцем и помог мне надеть пижаму, прежде чем заняться собой, а когда он оделся, он обнял меня и отнес на кровать.
— Лука, теперь я в порядке. Я не инвалид.
— Тебя похитили и накачали наркотиками, любовь моя. Позволь мне позаботиться о тебе.
Я вздохнула, но сдалась. Я знала, что это было так же важно для него, как и для меня.
Он уложил меня в кровать и укрыл меня одеялом. — Я сейчас вернусь.
Я расслабилась на пушистых подушках, когда Лука вкатил тележку, полную еды. — Я не был уверен, чего ты хочешь.
— Лука… — упрекнула я, прежде чем остановиться на тарелке с яичницей с тостами.
Он сел в удобное кремовое кресло напротив кровати и посмотрел на меня со стаканом скотча в руке.
— Выходи за меня, — выпалил он, когда я уже наполовину съела свою тарелку.
Я чуть не подавилась тостом. — Что?
— Выходи за меня замуж, завтра… просто выходи за меня замуж.
— Это предложение?
Он кивнул.
— Конечно, я выйду за тебя замуж, Лука Монтанари, но… Мы не можем просто так пожениться прямо сейчас. Это безумие; мы едва знаем друг друга.
— Да, можем. Я запросил лицензию сегодня утром, — он наклонился вперед на своем сиденье. — Я знаю тебя, я знаю все, что имеет значение. Выходи за меня замуж — завтра утром. Я не хочу уезжать из Нью-Йорка без тебя в качестве моей жены.
— Лука, это страх потерять меня, говорящего. Я…
Он покачал головой. — Я всегда боюсь потерять тебя, дорогая. Неважно, в опасности ты или нет. Ты моя большая любовь, моя единственная любовь. Ты мой шанс на счастье, и я понял это давным-давно. Но я оттолкнул эти чувства, похоронил их, потому что я не должен был хотеть тебя, и из-за того, что я чувствую к тебе — черт, женщина, это пугает меня так, что я едва могу понять. Ты заслуживаешь сказку, и эта любовь, которую мы разделяем, детка, это не та сказка, которую ты хочешь или о которой мечтаешь.
— Ты мой принц Лука; темные доспехи меня не пугают.
— Я снова на вершине пищевой цепи. Я мафия — это темно, это грязно. Я не смогу рассказать тебе все, и есть вещи, которые ты услышишь, увидишь, которые тебе не понравятся, с которыми ты не согласишься, но мне все равно придется их сделать. Я буду тьмой, окружающей твой яркий свет. Но я клянусь никогда не задушить его, никогда.
— Пусть твоя тьма обнимет мой свет, Лука Монтанари. Меня нелегко напугать. Почему мы не можем создать свою собственную сказку, ты и я? Не обязательно Дисней. Нужно только, чтобы были мы.
— Мы можем устроить твою сказочную свадьбу позже, если захочешь, когда угодно и где угодно, но сейчас дай мне это. Кэсси, умоляю, выйди за меня замуж.
— Я не хочу сказочной свадьбы, не сейчас, никогда. Да, как бы безумно это ни было, я женюсь на тебе завтра.
Лицо Луки засияло, как у ребенка рождественским утром, и только поэтому я поняла, что сделала правильный выбор.
— Займись со мной любовью, Лука Монтанари, — сказала я, как только он убрал еду с моих колен.
Он замер на секунду, его глаза загорелись похотливым блеском. — Тебе было больно, дорогая. Я не уверен…