Словарь ошибок русского языка

П

Палец, и откуда только в русском языке взялась уродливая и недопустимая форма пальцАми! Нет и не может быть такого уродства. Не трогай конфеты грязными пАльцами, совершенно правильно говорит мать маленькому сыну.

Пальто, неужели есть еще грамотеи, не знакомые с правильным склонением этого слова? Неужели остались еще такие зубры? Специально для них: пальто — существительное иностранного происхождения, а потому и несклоняемое, как, например кофе: Пальто (не пОльта) просим сдавать в гардероб.

Памятник, это слово сочетается с последующим существительным (часто именем собственным) в дательном падеже — памятник кому, чему: памятник Пушкину, памятник «Стерегущему». Возможно и памятник в честь чего-либо или кого-либо: памятник в честь запуска первого спутника. Не следует после слова памятник ставить имя собственное в родительном падеже; формы памятник Гоголя (следует Гоголю) или памятник Юрия Долгорукого (следует Юрию Долгорукому) — ведь при этом возникает некая двусмысленность: уж не Гоголь ли построил памятник, как это будет в выражении памятник Аникушина (имеется в виду: работы скульптора Аникушина). Кроме того, если вспомнить значение этого слова («сооружение в память кого-либо или чего-либо»), то станет понятным, почему неприемлемо нередко встречающееся сочетание мемориальный памятник — ведь мемориальный означает «памятный», а памятный памятник не скажет, пожалуй, даже самый закоренелый двоечник.

Памятный, есть слова, которые не сочетаются друг с другом, потому что по смыслу они настолько близки, что между ними как будто возникает смысловое отторжение. Существительное сувенир, например, имеет значение «памятный подарок». И вы, вероятно, без дополнительных объяснений поймете, почему невозможно сочетание памятный сувенир.

Панацея, этим именем была названа дочь Асклепия, одного из многочисленных героев греческой мифологии. Кентавр Хирон обучил Асклепия искусству врачевания, и Асклепий решил воскрешать мертвых, за что был убит разгневанным Зевсом. Конечно, дочь такого героя не могла не стать причастной к врачеванию, и в Древней Греции она стала персонифицированным воплощением исцеления. Да и само это имя по-гречески означает «всеисцеляющая». В средние века алхимики искали не только философский камень, но и средство, которое излечивало бы от всех болезней. Такое средство они назвали панацея. Повторим: панацея — это лекарство от всех болезней (конечно, не существующее). Казалось бы, все ясно. Но если все ясно, то откуда берутся такие перлы: Медики ищут панацею от всех болезней. Чтобы понять всю нелепость этой фразы, воспользуемся алгебраическим приемом и подставим в приведенный пример вместо слова панацея его определение: Медики ищут лекарство от всех болезней от всех болезней. Ну конечно же, журналист опять перестарался, считая, видимо, что маслом кашу не испортишь. Ан нет — испортил. Достаточно было сказать: Медики ищут панацею.

Пара, в полном соответствии с определением этого слова («два однородных предмета, употребляемых вместе и составляющих единое целое») мы можем сочетать с ним только существительные из достаточно узкого круга. В этот круг входят такие парные предметы, как сапоги, перчатки, лыжи и т. п. Можно вспомнить пару гнедых из старинного романса — ведь они, будучи впряжены в экипаж, образуют единое целое. Что же касается таких сочетаний, как пара минут, пара дней или пара гвоздей, то мы не рекомендуем пользоваться ими, поскольку ни гвозди, ни дни, ни минуты в пары не объединяются, а в русском языке есть для таких случаев слово два — две минуты, два года и т. п.

Парашют, откуда в русском языке появилось выражение прыгать с парашюта, сказать уже никто не может, но оно живет вопреки здравому смыслу. Вот бы посмотреть на того, кто хоть разик прыгнул с парашюта. Если уж вы непременно собрались прыгать, то мы советуем только с парашютом, поскольку в этом случае приземление будет значительно мягче.