Особенно остро этот вопрос встал перед автором после появления в печати «Неформальной карты Питера», составленной Алексеем Ерофеевым и Владимиром Валдиным. Несмотря на исключительно уважительное отношение к составителям «Карты» и тот неподдельный интерес, который она вызвала у автора словаря, на который, кстати, они ссылаются в своей статье, надо признать, что эта работа вызывает сложные и неоднозначные чувства. Дело в том, что составители карты представили неформальную микротопонимику Петербурга не как часть мощного самоценного культурного пласта, к которому надо внимательно прислушиваться и изучать как свидетельство истории, а как некий лингвистический курьез, над которым можно снисходительно посмеяться в минуты отдыха или безделья. Этому ощущению предпослано даже соответствующее художественное оформление «Карты», выдержанное в желтоватом стиле легкого газетно-журнального трамвайного чтива. Конечно, и смеховой элемент культуры имеет право на существование, но, право, не как единственный. Ведь даже развлекательная культура предполагает такие противоположности, как серьезный юмор Аркадия Райкина и пошлый анекдот на последней странице воскресного выпуска желтой газеты. Составителям «Карты», похоже, ближе вторая часть этого единства. Такой подход, как нам кажется, обиден для города высокой культуры, составной частью которой является городской фольклор.
В предлагаемом читателю втором издании «Словаря петербуржца» представлено 5325 единиц, в том числе 3714 неофициальных названий и наименований, 478 бытующих в городском фольклоре прозвищ и кличек хорошо известных и менее известных петербуржцев, а также 1133 единицы пословиц, поговорок, идиом, аббревиатур, крылатых выражений, мнемонических правил и других фразеологических конструкций.
Все это вместе взятое представляет собой уникальный региональный язык Петербурга. Как всякий язык, он требует толкования, а зачастую и перевода на язык общепринятый. Кроме того, этимология фольклорного языка не всегда прозрачна и ясна для понимания. Иногда она требует тщательного выяснения, осмысления и разъяснения. И даже если эта этимология, согласно строгой классификации, вульгарная, то есть ненаучная, фольклорная, она все равно представляет бесспорную научную ценность, так как содержит в себе немалое количество исторической информации.
Нельзя сбрасывать со счета и то немаловажное обстоятельство, что богатство любого языка определяется не только количеством слов национального словаря, но и длиной синонимического ряда едва ли не каждой словарной единицы. Пожалуй, только синонимические ряды дают представление о красоте, яркости и выразительности языка. В этом смысле фольклор оказывает языку неоценимую услугу, поскольку, как правило, фольклорная лексика метафорична, а метафора украшает язык и расширяет его возможности.
С особой осторожностью и вниманием автор отнесся к составлению раздела «Прозвища и клички». Это и понятно. Среди героев и персонажей современного городского фольклора немало лиц, ныне живущих и активно действующих на общественном, политическом или художественном поприще. То, что о них говорят в народе, не всегда приятно им или их ближайшим родственникам. Иногда это обижает, иногда злит. На этот счет у автора есть богатый опыт общения со своими читателями по поводу ныне здравствующих персонажей его книг. В абсолютном большинстве случаев автор находит у читателей поддержку своей точки зрения. Она состоит в том, что фольклор избирателен и далеко не всякий удостаивается чести быть им замеченным. И уж если это происходит, то таким вниманием следует гордиться. Фольклор выбирает людей цельных, творчески активных, ярких и неординарных. А главное, фольклор существует вне зависимости от того, будет он опубликован или нет. Кроме того, у петербургского фольклора есть одно немаловажное качество: он не агрессивен, не злобен и не уничижителен.
Огромная заслуга в появлении словаря принадлежит пользователям первого издания. На доброжелательную помощь читателей автор, как оказалось, рассчитывал небезосновательно, обращаясь к ним в предисловии к первому изданию.
В отличие от первого издания, в предлагаемом словаре изменена внутренняя структура. Отдельными разделами представлены неофициальные названия и прозвища. Выделена в самостоятельный раздел петербургская фразеология. Словарь сопровождается значительным по объему справочным разделом, который предоставляет читателю довольно легкий и удобный способ пользования материалом. Кроме того, в справочном разделе дан словарь самых необходимых сведений обо всех упоминаемых в фольклоре и комментариях к нему лиц, как петербуржцев, так и жителей иных городов, стран и эпох. Справочный раздел содержит подробный перечень литературы, откуда автор извлек образцы городского фольклора, а также перечень фамилий петербуржцев – носителей этого фольклора.