— Велемудр никого больше не призовет и никого больше не сможет простить. Он умер нынешней ночью!
— Как умер? От чего?
— На рассвете с ним случился сердечный удар. Нет больше великого князя Велемудра.
Словен вскочил с лежанки, по лестнице стремительно взбежал наверх.
— Бранибор, скажи, что это неправда! — в отчаянии крикнул он.
— Увы, и Велемудр ушел к нашим предкам.
— Но на пиру он был совершенно здоров!
— Все мы во власти богов. Как они решат, так и будет.
Словен присел на ступеньку лестницы, руками обхватил голову, произнес, качаясь из стороны в сторону:
— Какого правителя мы потеряли! Какого человека!
— Но этот человек усадил тебя, князь, в поруб…
— За дело упрятал, как нашкодившего мальчишку. Что я, не понимаю?
— Ладно, князь, убиваться. Пойдем, отдадим должное покойному.
Они вошли во дворец. В гостиной, где вчера кипел веселый пир, на столе лежал великий князь. Словен подошел поближе. Лицо Велемудра было спокойно, но несколько отстраненно, будто он был обижен на всех и намеренно не хотел ни с кем иметь дела. Смерть нисколько не тронула его, не изменила; казалось, он откроет сейчас глаза, вздохнет глубоко, встанет и пойдет по своим делам. И в какое-то мгновенье Словен в это поверил, потому что человек долгое время не может примириться с мыслью об уходе близкого человека в вечность, ему кажется, что возможно чудесное возвращение…
Вокруг тела покойного собралась большая толпа. Все стояли молча, потрясенные свалившимся горем. Недалеко от себя Словен увидел Бажену и боярина Изяслава. Лицо боярина было будто каменное, а девушка часто утирала наполнявшиеся слезами глаза. И тут Словену произошедшая вчера ссора показалась такой мелкой, настолько никчемной, что он чуть не застонал от охватившего его раскаяния и угрызения совести; он понял, как был мелочен и суетен, ничтожен и вздорен, а главное, понимал всю неправоту и все же стоял на своем. Он — обыкновенная, заурядная, ничем не примечательная личность по сравнению с тем, кто ушел в вечность…
Недолго постояв, Словен вышел из дворца, остановился на крыльце, невидящим взглядом стал смотреть вдаль. К нему подошел Изяслав.
— Князь, — сказал он тихим голосом, — в этот печальный для нас всех день… Я погорячился вчера, а потому прошу прощения.
Словен был покорен благородством и прямотой боярина. Не раздумывая, подал ему руку:
— Ты меня тоже прости, что я так непродуманно и опрометчиво поступил на состязании.
Они обменялись крепким пожатием и разошлись. Словен направился во дворец и в прихожей лицом к лицу столкнулся с Бранибором.
— Князь, — сказал Бранибор, — я должен тебе сообщить что-то очень важное. Зайдем в эту горницу, там как раз Брячислав.
Брячислав сидел за столом, перед ним кувшин вина и скромная закуска — куски мяса и хлеб.
— Садись, Словен, — пригласил он. — Помянем нашего правителя Велемудра.
Они налили себе в бокалы, выпили, закусили.
— Пока ты сидел в порубе, важные дела свершились, — сказал Бранибор. — Мы с Брячиславом стояли у изголовья великого князя, когда он испустил последнее дыхание. Сразу встал вопрос о наследнике. Всем известно, что Велемудр хотел видеть на престоле своего старшего сына, Доброслава. За него стоял Брячислав. Но я был на стороне Довбуша. Как бы мы ни крутили, но он является единственным законным наследником престола. Поступить иначе — значит породить смуту в стране, а этого нам допустить нельзя. Я убедил в этом лютичского князя, и мы совместно приняли решение послать за Довбушем, чтобы он приехал в столицу и стал великим князем Руссинии. Что ты на это скажешь?
— Я согласен с вашим решением.
— Ты близко общался с Довбушем. Что это за человек? Он столько лет безвыездно жил в Галкино, что мы о нем почти ничего не знаем.
— Да как сказать… Обыкновенная, ничем не примечательная личность. Живет сегодняшним днем, заглядывать в будущее не умеет и не любит. Не глуп, но и особыми способностями не блистает… И еще. На него очень большое влияние оказывает его жена, германка Гудни. Волевая и смелая женщина. Он порой поступает под ее диктовку.
— Женщина — это плохо, — встрепенулся Брячислав. — Там, где женщина, там беда.
— Ну, это сильно сказано, — возразил Бранибор. — Бывают женщины с государственным умом. Таких послушать — как меду напиться.
— Ну уж нет. Я слабое сословие близко к власти не подпущу.
— Ладно, не столь это страшно. Просто нам, князьям, на первое время надо под свою опеку взять нового правителя, следить за его действиями и при случае подсказывать, подправлять, вразумлять где надо…