На всякий случай ловлю его хвост свободной рукой и медленно наматываю на кулак, отчего у светленького на глазах выступают слезы. Да, это очень больно. Наш хвост – очень чувствительное место.
– Говори!
В это время грохот в дверь усиливается, и голос Владыки заставляет меня отвлечься:
– Ррогокринторис, немедленно отвори, иначе я прикажу вынести дверь!
Я бы отворил, но упускать свою добычу не хочется, а потому ору в ответ:
– Я занят! Открою, когда освобожусь!
Светленький в этот момент еще раз дергается, хрипит, и я вижу, как закатываются его глаза. Пришлось немного ослабить хватку, чтобы дать ему вздохнуть. В это время дверь издает стон-скрип и с грохотом падает, а в комнату врываются стражи во главе с Владыкой. Два десятка демонов заполняют мою комнату, рассредоточившись вокруг кровати, но больше всего меня злит не это, а оружие, направленное на меня.
– Меня что, признали государственным преступником? – оставляя почти потерявшего сознание светлого на кровати, медленно встаю, наплевав на то, что на мне нет ни нитки, и сверлю взглядом ухмыляющегося Владыку. Сейчас я настолько зол, что готов разорвать его стражу голыми руками.
– Тебя – нет, а вот твое ночное развлечение… – отец многозначительно замолкает, и я перевожу взгляд на кашляющего, скорчившегося на кровати светлого демона. Он опасен?
– Что за бред? У него имеются кое-какие таланты по части внушения, но это не повод…
– Это повод, сын мой, усомниться в твоей сообразительности. Ты – сильнейший менталист среди нас, при этом парень умудрился прочесть твои мысли. Ни о чем не говорит? Тогда могу дать тебе кое-что как подсказку, – Владыка кидает мне артефакт «истинной сущности», и я вижу, как аура светленького начинает переливаться, словно текущая вода под лучами солнца, тогда как ауры остальных демонов в комнате сверкают подобно огню. Я немедленно возвращаю артефакт отцу и смотрю на уже отдышавшегося демона, медленно оглядывающего окруживших нас стражей.
– Он мимикрит, – подтверждает мои выводы Владыка, – а кроме того…
Договорить он не успевает, потому что демон начинает меняться. Тело оплывает, словно воск под воздействием пламени, и вот уже на кровати лежит человек. Дано. Мой Дано.
– Взять, – отдает приказ Владыка, и у меня темнеет в глазах. Мгновенно перемещаюсь к человеку, начавшему подниматься, нависаю над ним, распахнув крылья и демонстрируя отцовской страже свои когти и зубы, и угрожающе рычу. Смешно, но я сам себе напоминаю сейчас злобного пса, не подпускающего никого к желанной кости. Стража неуверенно останавливается, переводя взгляд с меня на Владыку.
– Сын, ты сошел с ума?
– Возможно. Но он выполнил все задания, а значит, он мой.
– Он мимикрит! Он враг!
– Он мой! – упрямо повторяю я, готовый защищать свою собственность до конца.
– Я и не собираюсь отбирать твою игрушку насовсем. Он просто расскажет мне, где они прячутся, а потом я верну тебе… остальное.
Знаю я, как Владыка будет добиваться ответов. После пыточной мне вернут едва дышащий труп, и это в лучшем случае.
– Нет, не отдам. Он…
– В этом нет смысла, – тихо проговорил человек, накинувший на обнаженные бедра угол одеяла. Он не смотрел ни на кого из нас, найдя более интересным для разглядывания узор на покрывале, но его тело выдавало напряжение, в котором пребывал человеческий полукровка. – Вы не сможете туда пройти, даже если я открою проход. Там могут находиться только мимикриты и больше никто и ничто.
– Что это за место? – тут же ухватился за призрачный шанс Владыка.
– Изнанка мира. Дом мимикритов. Их… наша прародина. Ни одно другое существо, даже если и переступит грань миров, просто не сможет там существовать.
– А ты?
– Я тоже мимикрит, пусть и наполовину. Тот мир принял меня. Там я жил, пока не овладел всеми знаниями, что оказались мне доступны.
– Остальные?
– Они остались там и возвращаться не собираются, – Дано по-прежнему не смотрел ни на кого, но голос его звучал ровно, и я не ощущал исходящего от него страха. Напряжение – да, но не страх. Или он его так хорошо маскирует?
– Даже чтобы спасти тебя?
Я вздрогнул и вновь напрягся, прекрасно поняв, к чему ведет Владыка. Не дам!
– Они были для меня учителями, и не более того. Просто выполнили свой долг перед соплеменником, которого даже нельзя назвать их другом.
– А может, проверим? – это вопрос Владыка адресовал уже мне, так что я отрицательно покачал головой, а Дано, не увидев нашей пантомимы, равнодушно пожал плечами:
– Проверяйте. Меня предупреждали, когда я решил вернуться, что всю ответственность за свои решения я буду нести сам как самостоятельный взрослый демон. Они не придут.
И снова его голос звучит ровно, но я все же улавливаю в нем нотку отчаянья. Совсем крошечную, так что мне даже показалось, что я ошибся, но по тому, как едва заметно опускаются его плечи, я понимаю – он прекрасно осознает, что одинок. Никто не придет к нему на помощь. Разве что я. А значит, у меня есть шанс привязать его к себе. Сначала благодарностью, а там видно будет. Надеюсь, однажды он… Ох, боюсь загадывать. Но свое не отдам никому! Никогда!
Тихо рыкнув, привлекаю к себе внимание отца.
– В таком случае, Владыка, прошу освободить мою комнату. Мы с… моим будущим супругом присоединимся к Вам за завтраком, там обо всем и поговорите.
Владыка даже рот открыл, услыхав мое заявление, и Дано поднял на меня взгляд с не менее ошеломленным видом.
– Ррогокринторис, неужели ты решил, что я позволю ЭТОМУ стать твоим супругом?
– А почему нет? Как демон он, правда, бледноват, но мне такая экзотическая красота не претит, а уж его способности меняться – это вообще клад для семейной жизни. Ты же хотел наследников?
– Наследников? Причем здесь… - глаза владыки увеличились, когда он понял, к чему я веду. - От этого?..
Дано вздрогнул при упоминании о наследниках, а Владыка со стоном ухватился за сердце. Только меня его спектакль не проведет, слишком хорошо я знаю собственного отца. Он уже наверняка просчитывает, какие выгоды можно извлечь из нашего брака, а потому кладу ладонь на плечо Дано, молча выражая ему свою поддержку.
– Именно от него. По крайней мере, твоим внукам не будет грозить месть со стороны выживших сородичей Дано. Да и обзаводиться ими в ближайшие лет триста мы не собираемся, – говорил я достаточно уверенно, словно это было делом решенным, а сам про себя умолял Дано не влезать в переговоры. У нас потом будет время на обсуждение всех нюансов за завтраком.
Отец поморщился, разглядывая человека, натянувшего одеяло уже до подбородка и смущенно краснеющего. М-м-м, мне и раньше он нравился, когда вот так же краснел, а сейчас… Может, ну его, этот завтрак?
Я невольно облизнулся, представляя, чем можно было бы теперь заняться.
Нет, нельзя. Надо их свести как можно скорее под моим присмотром и на нейтральной территории, иначе я глаз не смогу сомкнуть, опасаясь за жизнь моего Дано. Он же теперь мой, раз сам пришел? А, собственно, почему пришел? Может, хотел отомстить? Тогда почему не мстил? У него было море времени, чтобы убить меня и скрыться незамеченным, если бы Дано хотел этого.