На этот вопрос я пока ответить не мог, слишком много ушей было возле нас, а потому я мотнул головой на рабынь, как раз заканчивающих наше омовение. Отец меня понял правильно. Короткая команда «брысь», и человеческих женщин как ветром сдуло, а потом отец еще и «купол молчания» вокруг бассейна подвесил. Теперь нас никто не сможет подслушать.
– Что ты помнишь о мимикритах? – задаю провокационный вопрос, чуть прищурившись, чтобы скрыть торжествующий блеск глаз. Все-таки не каждый день мне удается сообщить отцу сенсацию такого масштаба.
– Мимикриты? Если мне не изменяет память, никого из них нет в живых уже свыше трехсот лет после того неудавшегося покушения и восстания. Ты тогда совсем юным был. А почему, собственно, ты об этом заговорил?
Владыка не был бы Владыкой, если бы не почуял подвоха в моем вопросе, вон как глаза загорелись, хотя лицо совершенно бесстрастное.
– Память тебе не изменяет, а вот осведомленность оставляет желать лучшего. Кто-то все же остался, потому что тот человек, о котором я говорю, несет в себе половину крови мимикрита. Причем по отцовской линии. А поскольку ему не больше двадцати лет, кто-то из них тогда выжил и сбежал от твоего гнева в людские земли. Не думаю, что он еще жив, иначе ребенок не оказался бы брошенным на монастырских братьев, но там, где был один, могут оказаться еще несколько.
– Человек знает о том, что он полукровка? – по мере моего рассказа отец хмурился все сильнее. В том, что касается заговоров и трона, он шуток не понимал и не принимал.
– Нет. Он считает себя обычным сиротой, мне удалось считать его мысли. Никакой защиты. Абсолютно. Ни ментальной, ни энергетической. Силы демонов в нем не пробудились, хотя они есть, я почувствовал это, когда попробовал его кровь.
– Так почему он еще жив? – отец явно напрягся, ожидая моего ответа.
– Потому что я так хочу. И убивать его не собираюсь, да и тебе не позволю.
После этих слов Владыка бросил на меня злой взгляд, пытаясь настоять на своем на ментальном уровне, но я выдержал напор его силы, и он отступил, отводя взгляд и признавая мое право. Да, физически я пока уступал Владыке демонов, как и в магическом плане, но ментально я был сильнее него, хотя об этом кроме нас двоих никто не знал. И не узнает. А физическая сила – дело наживное, как и магический ресурс. Лет через триста я смогу наверстать отставание, но и тогда отцу нечего бояться, мне его трон (вечная головная боль) и даром не нужен, о чем он прекрасно осведомлен.
– Значит, придумал для себя очередную игру?
– Да, мне интересно, как долго он продержится в человеческом мире. Все-таки его фактически с младенчества растили монахи, так что о жизни за стенами монастыря он знает столько же, сколько люди знают о демонах. То есть – ничего конкретного.
– Это действительно может быть забавно. Покажешь мне своего мальчика? – Владыка задумчиво потеребил намокшую прядь волос, прилипшую к щеке.
– Почему бы нет? – пожав плечами, я материализовал магический шар, повисший между нами, не касаясь воды. Поскольку я попробовал кровь парня, мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы установить между нами связь. Шар мигнул раз, второй, и вот в нем появилось изображение.
Невысокий, коротко стриженный темноволосый парень в коричневом пыльном балахоне входил в маленькое человеческое поселение, которое сами люди называли деревней.
– По виду обычный человек, – хмыкнул Владыка демонов. – Ты уверен, что кровь мимикрита живет в нем не третье или четвертое поколение?
– Уверен. Отцом его был чистокровный мимикрит. Просто этот клан слишком хорошо всегда умел подстраиваться под изменяющиеся условия жизни. Окажись он в детстве среди каких-нибудь других существ, выглядел бы сейчас по-другому. Теперь я даже думаю, что они могли скрыться не только среди людей, но и среди нас. Что стоит мимикриту принять образ какого-нибудь низшего демона, особенно если те его с детства воспитывали? Магии как таковой у них почти нет, так что достоверно скопировать высшего демона они не смогут, первая же проверка выведет их на чистую воду, а остальное вполне им по силам.
Мои слова заставили отца ненадолго задуматься, отвлекаясь от картинки в магическом шаре, а вот я смотрел во все глаза, как мой человечек подошел к какому-то крестьянину, копавшемуся в земле. Один легкий щелчок когтями по шару, и мы можем слышать все, что говорят люди.
– Простите, – обратился мой человечек к мужику. – Вам не нужен помощник? Я согласен работать за еду.
– Чего? – мужик медленно обернулся и заметил одежду монаха. Его ленивое и благодушное настроение тут же сменилось агрессией, и он вскинул лопату, удобнее перехватив ее руками. – А ну расстегай балахон!
– Зачем? – парень попятился, а я невольно напрягся, готовясь мгновенно переместиться к нему.
– Шоб я мог поглядеть, есть на тебе клеймо, аль нет.
– Нет на мне никакого клейма, я не отлученный, вот, – парень быстро расстегнул четыре маленькие пуговицы и раздвинул ворот, показывая белую чистую грудь.
– Точно, нету, – мужик опустил лопату, – но ты все равно ступай отсель. Нету для тебя никакой работы.
И человек побрел дальше по деревне, заглядывая в дома и спрашивая работу, но везде получая отказ. Кое-где на него чуть ли не с кулаками кидались, так же, как и первый мужик, но парень быстро смекнул, в чем дело, и уже без вопросов показывал светлую кожу на груди без клейма. Почему-то именно это раздражало сильнее всего. Я имею в виду то, что он так охотно демонстрировал свое тело всем желающим.
– Хм, значит, люди по-прежнему любят побаловаться, выжигая знаки на телах соотечественников? – голос отца немного отвлек меня от картинки.
– Люди вообще странные создания. Любят кричать о мире, одной рукой протягивая хлеб страждущим, тогда как в другой если не раскаленный прут держат, так нож. Причем чаще всего эти страждущие «подарки» из обеих рук и получают.
Отец бросил на меня насмешливый взгляд, едва заметно растянув губы в улыбке.
– Я вижу, что ты запал на этого человечка. Возьмешь его себе?
– Может быть. Подумаю.
– Подумай. Оставлять его без присмотра нельзя. Неизвестно, как и когда проснется его демоническая кровь и во что это выльется.
– Ты даешь мне разрешение привести его в наш дом?
– Даю. Но когда наиграешься, подари ему быструю и безболезненную смерть.
– Слушаюсь, Владыка, – я поклонился, насколько это было возможно, сидя в воде. Отец ответил легким кивком и встал, чтобы покинуть купальни, однако в дверях остановился, обернувшись ко мне:
– Ты как-то говорил, что у тебя есть артефакт Истинной Сущности?
Я сразу понял, о чем говорит отец.
– Есть, но он только рассеивает наведенные образы, а мимикриты не накладывают на себя иллюзии, они меняют все – и тело, и ауру, так что артефакт тут не поможет.
– Он – нет. Но на его основе можно сделать другой, так что принеси мне его как можно скорее.
– Хорошо, отец.
На том мы и расстались, так что я смог вернуться к наблюдению за своим человечком.
Пока мы с отцом общались, он нашел себе работу в виде рубки дров для какой-то женщины. Понаблюдав немного за тем, как человек машет топором, я убрал магический шар и вылез из воды. Пора было немного перекусить, отослать отцу затребованную вещицу – это, кстати, была ничем не примечательная на первый взгляд темная налобная повязка с выписанными на ней рунами, – а потом можно будет выспаться. В нормальной кровати, а не сидя на полу в медитативной позе.