Применяя исторический (диалектический) подход, Маркс исследовал противоречивую природу буржуазной общественно-экономической формации, определил ее место во всемирной истории как преходящее, как несущей в себе начало социальной революции. Свою философию и социальную концепцию Маркс считал революционными. Он подчеркивал, что наука, порожденная историческим движением и принимающая в нем участие с полным знанием дела, перестает быть доктринерской и делается революционной. С точки зрения Маркса, революционная наука прямо и основательно говорит о движущих силах общественных и революционных преобразований, о расстановке классовых сил в революционную эпоху и о гегемоне грядущей революции.
Вместе с тем, К. Маркс и его соратник Ф. Энгельс прозорливо увидели превращение капиталистического общества в технологическую цивилизацию и усмотрели возможность превращения науки в непосредственную производительную силу общества.
В качестве философско-методологической основы научного познания Маркс и Энгельс рассматривали теорию и метод диалектики, которые они стремились очистить от идеалистического мистицизма Гегеля. В частности, Энгельс в этой связи говорил, что принципы науки и диалектики совпадают. Среди них он называл принцип всеобщей связи, принцип материального единства мира, принцип развития. Он подчеркивал, что диалектический взгляд на развитие учитывает скачкообразные изменения и противоречивый характер любого движения. Эвристическую и объяснительную силу этих принципов Энгельс продемонстрировал на материале развития естествознания XIX века. в книге «Диалектика природы».
Позже, в начале XX века философ-марксист В. И. Ленин, используя ресурсы диалектического метода и диалектической логики, исследовал основания новейшей революции в физике и природу гносеологического кризиса, который сопутствовал этой революции. Подход Ленина был связан с тем, что революционная ломка фундаментальных понятий науки и формирование новой физической картины мира затронули вопрос об абсолютности и относительности познания. Его решение Ленин дал в русле разработки диалектической концепции истины, связав в единой теоретической системе три аспекта истины: объективность, абсолютность и относительность - при ведущей роли объективности научного познания, в чем Ленин усматривал материалистическую ориентацию науки в целом.
Опыт XX столетия показал, что введение философской диалектики в ткань социальной и научной деятельности требует большой осторожности. Нельзя, например, онтологизировать требования диалектического метода. Из утверждения, что все в мире реализуется диалектически, что есть царство объективной диалектики, вовсе не следует, что, взяв на вооружение принципы диалектики в нашем мышлении, мы будем иметь универсальные ключи к постижению реального мира. Или из утверждения «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» вовсе не следует, что теоретические выкладки марксизма автоматически обеспечивают их действительность, неизбежность их воплощения. В теории всегда отражается сущность явлений, но совпадения сущности и явлений не бывает. Неверно также, что диалектические принципы выступают непосредственными законодателями научного разума и научного познания. Между диалектикой и конкретными научными исследованиями располагаются ряд уровней методологии. И лишь в некотором достаточно неопределенном конечном счете диалектика способна оказаться влиятельной методологической сферой, воздействующей на направление развития науки. Эти и некоторые другие обстоятельства (диалектическая философия в нашем отечестве шла иногда в разрез с достижениями науки, выступала с позиций застоя, оправдывала реакционные усилия официальных властей) превратили диалектику в мало привлекательную область для современной философии науки.
Теперь рассмотрим позицию позитивизма в решении вопроса о статусе науки, о ее познавательных ресурсах и способе философского понимания науки. Зародившись в XIX веке, позитивизм сделал решительный, как полагал О. Конт, поворот в сторону возвышения авторитета науки среди других элементов духовной культуры. Наука безоговорочно признавалась позитивистами единственным источником истинного, действительного и результативного знания. Значимость других претендентов на истину отрицалась. В том числе принижалась ценность философии и религии. Наука, утверждали апологеты этого течения, сама по себе позитивна, продуктивна, не нуждается для выбора пути и для удостоверения истинного знания в какой-либо духовной надстройке или в ориентирах и методах, выработанных прежней философией на теоретических этажах мировоззрения. Слово «философия» при этом не отбрасывалось, напротив, речь шла о «правильной» философии, положительно влияющей на состояние и развитие науки, способной избавить науку от «химер».
При ближайшем рассмотрении выясняется, что позитивизм признает эмпирическую философию, поскольку считает единственно достоверным основанием науки и истины эмпирические методы познания и их результаты в виде фактов и данных наблюдения, а также научные классификации, эмпирические зависимости и законы.
Идеалы организованного и регулируемого научного знания позитивизм признавал. Но он учитывал лишь привычные, «естественные», освоенные научным сообществом способы такой организации и регуляции. Позитивисты выступали против завышенных притязаний на регулятивную роль в отношении науки со стороны «надуманных» абстрактных концепций, которые зачастую теряют надежную почву для выводов, осуществляют фантастические ходы рассуждений, впадают в безответственную риторику и болтовню вокруг заумных проблем. Объектом отрицательного отношения позитивистов была, например, философская система Гегеля.
Позитивисты в очередной раз в истории философской культуры ставили вопросы об усовершенствовании философии и наук, об очищении их от затуманивающих познание элементов, о приближении философии к статусу науки. Такие вопросы поднимались Ф. Бэконом, Р. Декартом, И. Кантом и другими мыслителями Нового времени. Однако, каждый раз выяснялось, что предлагаемые подходы в каких-то моментах были существенно ограниченным, что решения оказывались незавершенными, а задача часто ставилась неопределенно и получаемые результаты находились вдали от желаемой цели. Движение позитивизма в том же русле опиралось на некоторые дополнительные предпосылки. В частности, использовался эмпирически установленный закон трех стадий интеллектуального развития человечества. Назывались теологическая (религиозная), метафизическая (философская) и позитивная (научная) стадии. Образ научной философии подкреплялся также значительным вниманием позитивистов к разработке проблем логики (Дж. Ст. Милль), О. Конт попытался, кроме того, разработать точную общественную науку – социологию, в которую он включал социальную чстатику и социальную динамику. Он же стремился четко выразить и реализовать социальную направленность позитивизма в целом. Для торжества позитивизма О. Конт считал необходимым: 1) введение высшего народного образования; 2) реализацию народной политики; 3) наведение порядка в науке.
Творческие усилия крупных представителей позитивизма, талант исследователей, а также громкая реклама в научных кругах обеспечили позитивизму сравнительно долгую жизнь. Модифицируясь, он перешел в XX век. С деятельностью его сторонников связаны многие прорывы в современном научном познании, например, разработка математической и вероятностной логики. Некоторые проблемы бытия науки, поднятые позитивистами, вошли в арсенал новейшей философии науки (язык наук, демаркация между научным и вненаучным знанием, формы достоверности научного знания и др.). Критических стрел в адрес позитивизма как философии науки тоже было выпущено немало. Именно критика заставляла позитивизм переходить от одной концептуальной формы к другим (махизм, логический позитивизм, аналитическая философии, постпозитивизм).
Итак, философия науки как направление представлена вариантами, которые связаны с мобилизацией концептуальных и ценностных ресурсов философии для постижения специфики, законов функционирования и развития науки. Здесь шла выработка взгляда философии на науку в контексте осмысления различных аспектов конституирования философского сознания. Наука же не выделялась в качестве сферы бытия, достойного разностороннего, комплексного офилософствоования.