Примерно такой же ответ получает и Влад, когда, засунув гордость и обиды в дальний угол, приходит за помощью к отцу.
Не одну неделю мы бьёмся как рыбки в аквариумное стекло. Хватаем надежду за хвост и больно падаем, до крови раздирая коленки. Куда бы мы ни шли — упираемся в стену из людского равнодушия и ненавистной бюрократии. Мы честно стараемся не опускать руки, но с каждым новым днём всё чётче понимаем: без помощи нам не справиться.
Но как это обычно бывает: свет загорается там, где темно.
Вечер пятницы. Я пытаюсь освоить рецепт яблочного пирога, пока Влад пропадает на очередной подработке. Он, как и мечтал, окончил строительный. И пусть до архитектора ему как до луны — рабочие руки на стройке нужны всегда. Вожусь с тестом. Вся в муке и забавной косынке на голове, я отчаянно мну непослушную массу. Она липнет к рукам, тянется во все стороны. Вот и зачем, спрашивается, я знаю, как крутить твизлы на льду, если толком не умею готовить.
И всё же я не сдаюсь. Стараюсь. Добавляю чуть больше муки, корицей сдабриваю яблоки.
Влад врывается в квартиру как ураган. Не снимает обувь. Не замечает, что я вся чумазая и липкая. Он подхватывает меня на руки и кружит по кухне. Миска с тестом летит на пол, за ней валятся табуретки и ложки, а в довершение со стола мы смахиваем и двухкилограммовую пачку с мукой. И только когда Влад едва не падает, поскользнувшись на распухшем тесте, и не роняет меня, он наконец выдыхает, а после шепчет, глядя мне прямо в глаза:
— Мы спасены, Яшка! Я заключил сделку с Дьяволом.
Привычка Влада называть своего деда по матери таким чудовищным прозвищем всегда меня немного пугала. Впрочем, сам старик все эти годы наводил страха ничуть не меньше. Молчаливый, угрюмый, немного сутулый мужчина с редкой особенностью — гетерохромией, он и правда внешне напоминал чёрта. Сероватый, безжизненный цвет лица, козлиная бородка на заострённом подбородке и абсолютное неумение улыбаться — кого угодно заставят усомниться в человеческой природе старика.
Чертóв Иван Денисович был редким гостем в наших краях. Недолюбливал зятя, весьма прохладно относился к Владу. И уж точно никогда не любил детей. Его жена умерла лет десять назад. С тех пор, со слов мужа, старик ещё больше замкнулся в себе и словно вычеркнул из памяти семейство Осиных. Он мог спокойно пройти мимо внука и даже не обернуться. Как вообще Владу хватило ума обратиться к нему за помощью, я не понимаю.
— Помнишь, я рассказывал, что дед решил продать бизнес и заняться курами? — немного сбивчиво объясняет Влад. Он так окрылён шансом забрать дочь, что согласен на всё. Даже продать душу Дьяволу.
— Да, — киваю, предчувствуя неладное. Такие люди, как Иван Денисович, никогда и никому не помогают просто так…
— Это были не слухи, Яш! Он действительно ищет покупателя на свой бизнес.
— Мы точно не потянем, — никак не могу уловить связь между делами старика и маленькой девочкой из детского дома.
— А нам и не надо! — Осин оставляет лёгкий поцелуй на моей щеке и смеётся, заметив, наконец, что мои руки все в тесте. Да что там! В тесте вся кухня! — Ему нужен преемник, Яш! Понимаешь?
— Не совсем.
— Он временно передаст в мои руки контрольный пакет акций, а остальные уйдут с молотка. У меня есть два месяца, чтобы показать, на что я способен. Если сдюжу — Дьявол перепишет всё на меня.
— Два месяца? А если Маруську заберут раньше?
— Дед обещал, всё устроить. Даже если не потяну руководство компанией, дочка останется со мной. Но в моих интересах, чтобы вы с Маруськой ни в чём не нуждались. Я справлюсь, Яш! Чего бы мне это ни стоило! Это мой шанс!
Киваю. Да и не могу иначе. Предложение Чертова снова вдохнуло в Осина жизнь. Вон он весь светится от счастья, строит планы, позволяет себе мечтать…Кто я такая, чтобы вставать на пути? Но червячок сомнения продолжает грызть изнутри. Я давно не верю в сказки, зато заучила наизусть: за всё в этом мире приходится рано или поздно платить. Чтобы хоть как-то спрятать от Влада свои сомнения, подбегаю к раковине и, на полную включив воду, начинаю смывать тесто с рук.