Уже тогда, стоя перед замком и провожая гостей от лица всего королевства, я знала, что надо быть настороже. Задолго до ухудшения состояния Грейс я понимала, что надо будет пристальнее следить за Рисой. Однако я стояла на ступеньках и смотрела на удаляющийся транспорт, запряжённый драконом. Я улыбалась. Грустно, но улыбалась же.
И настал конец. Через неделю я узнала, что город, находящийся на границе, был подвергнут нападению. Семья Вивиан успела перебраться через границу, но почти сразу после этого нам, считай, объявили войну. С помощью магии с нами связались почти незамедлительно, но, конечно, войска пока не стягивали на окраины. В том месте находится одна из крепостей, которую охраняют гоблины. Но их мало. Сбор войск займёт некоторое время. И всех их перевезти по воздуху просто не получится.
Риса была удивлена, но неожиданная атака не погасила её азарта, а только укрепила веру в нашу победу, что было странно. Я не видела тех «победоносных флагов», что водрузят на здание парламента, и не слышала ликующего рёва толпы, но с горящими глазами мне их описывала советница. Хотя все знали, что начали мы откровенно плохо.
Несколько городов и деревень захватили быстро и точно. Пришедшие в себя крепости и единицы воинов, которые стояли на границе, наконец-то активизировались, и натиск удалось сдержать. Первую неделю нам поступали сообщения о сплошных неудачах, но они закончились, и за этот промежуток мы смогли связаться с Шароном Лейцы. Во всей этой ситуации только он выглядел более-менее бодрым.
— Да-да, конечно, — отмахивался он, при этом представляя у себя в голове что-то, что заставляло его блаженно улыбаться. — Я Вас услышал. Поддержка будет. — А при этом как будто бы вообще на нас не смотрел. Может быть, такое ощущение создавалось из-за нечёткости изображения: всё-таки магические камни, через которые мы общались, требовали много энергии и были не самыми идеальными. Наши противники-то явно последние годы развивали свои средства связи, не то что мы. Хоть и живу в королевстве, полном магии, а чувствую себя как бедная нищенка. А я королева, вообще-то!
— Вы относитесь к этому всему… — Я вздохнула. — Вы вообще понимаете, что там сейчас война? У нас на пороге.
Шарон Лейцы тут же подобрался и прокашлялся.
— Конечно, понимаю. Я сам принял в этом не последнее участие.
— Не последнее? — Я нахмурилась и посмотрела на Рису, но та только отрицательно покачала головой. — Что Вы имеете в виду?
— Недавно встречался со своим дорогим дядей, и мы многое обсудили… — Этот скучающий тон вместе с хитрым прищуром вывели меня из себя.
Дядей. Ну да, точно, они вроде родственники с тем императором, с которым что-то там не поделили. Решили, видимо, по-семейному встретиться и обсудить насущные проблемы, не забыв помянуть восставшее из пепла королевство Тириэн.
— Я всего лишь намекнул, что им пора бы предпринимать более активные действия. — Кажется, прежде стоявший Лейцы переместился на стул вместе с магическим камнем. — И они приняли.
— Что вы натворили?! — воскликнула я, и Шарон тут же вздрогнул, взглянув на меня серьёзнее, чем прежде.
— Не понимаю, почему Вы так злитесь. Помню, при нашей первой встрече у нас состоялся необычайно приятный диалог, а тут не цивилизованный разговор, а какой-то базар. — Шарон наигранно отвернулся. — Я всего лишь сделал так, как Вы сами хотели. Ваша месть была подана Вам на блюдечке. Вы должны быть мне благодарны. А в ином случае, если хотите, можете отказаться от помощи Анарской Империи. Нам будет только в радость.
Риса оттолкнула меня, перехватив инициативу. Пока я стояла, опираясь спиной на стол, вин говорила что-то об общем проигрыше и ответственности, договоре. По приятному тону Рисы и повеселевшему Шарону несложно было догадаться, что разговор закончился неплохо. Сама я не могла слушать всё это, каждый раз уплывая в собственные мысли и тут же забывая, о чём думала секунду назад.
— Я знаю. — Когда разговор закончился, я повернулась к Рисе. — Всё знаю. Надо быть умнее, вести себя сдержано, как и подобает королеве. Я всё это знаю, но…
— Понимаю. — Риса подошла ко мне и легко закинула руку на плечо, приобнимая. В её взгляде я увидела грусть, которая тут же сменилась решимостью. — Я страдаю от потерь нашего народа так же, как и ты. Но это необходимая жертва. Его величество Шарон Лейцы прав. Он оказал нам невообразимую услугу. Теперь мы жертвы в этом конфликте и нас не в чем будет упрекнуть.
— Плевать, жертвы или нет, в итоге запомнят победителей. — Риса предпочитала не замечать моего грустного настроя. Или она просто скидывала всё на глубокую обиду за Родину. И то и другое было ошибкой с её стороны.