— Плохо выглядишь.
Вспомнишь лучик, вот тебе и солнышко. Ну да, кто бы сомневался. Причина всех моих бедствий, наглый парнишка, который наверняка старше меня в раз сто. И всё равно я смотрю на него с ненавистью, позволяю себе судить самого Бога. А он и не возражает! Улыбается и принимает все оскорбления, которые я произношу. И нашёл же себе на голову Бог такую девицу, как я. Выбрал же из всех.
— Почему я? На земле было столько людей, читавших эту дрянную книжку, но ты выбрал меня. Ты садист. Ты решил помучить девушку, которая хотела умереть.
— Ты сожалела о своём поступке, — заметил Хью, присаживаясь рядом.
Теперь высокие кусты скрывали нас обоих, и это не могло не радовать. За ненадёжной, но густой стеной из растений я отчего-то чувствовала, что никакая Риса, стражники или надоедливая помощница меня не найдут. И даже Бог под боком не смущал. Как будто бы он естественно складывался в картину моего мира. Наверное, всё потому, что он знал меня. Знал лучше, чем кто-либо.
Это всегда было странным. Я осознавала, что рядом со мной находится тот, кто знает всё. Как говорят? Бог всё видит? Бог в нас самих? Да, он сидит сейчас рядом и знает все мои "грехи", но я всё равно ему пыталась лгать. И это он тоже знает. Потому что он забирался глубже, чем кто-либо, он бывал в душах людей. Мою так он вообще вдоль и поперёк изучил. И что же? Что же мне надо было чувствовать? Бояться? Стоило бы, Милли, стоило. Но ты этого не делала. Ты смирилась и даже стала воспринимать его как человека. Но это же чёртов Бог!
— Я не это имела в виду. — Хью мимолётно посмотрел на мою руку, и я невольно отняла её от груди, тоже взглянув на шрам. — Чёртово самоубийство. Лучше бы я этого не делала, тогда бы не попала сюда. Или лучше бы умерла, но окончательно. Люди говорят, что самоубийцы — грешники. Видимо, так и есть, потому что теперь я сижу здесь. Чёртова судьба.
— А ещё говорят, что Бог всё прощает. — Хью перехватил мою руку и мягко провёл по шраму, вызывая приступ мурашек. Редко кто позволяет трогать себе мою кожу, я и отвыкла от этого. Хотя когда в последний раз кто-то вообще меня просто так касался? Я имею в виду, даже в прошлой жизни это случалось редко. — Мне просто нужен был тот, кто лучше всего знает этот мир.
— Взял бы автора. — Я выдернула руку из его хватки. — Она точно знает этот мир хорошо.
Впервые я увидела во взгляде Бога такую строгость.
— Милли, ты и сама знаешь. Хватит мне врать.
Чёртов Бог. Да, всегда было так комфортно, потому что ты знал. По этой же причине сейчас так тяжело. Ты знаешь, и от этого всё становится только тяжелее. Тебе нельзя соврать, а я уже привыкла это делать.
Строгость во взгляде в миг обратилась в беспокойство.
— Или ты не помнишь? Я что-то сделал не так? — Хью вытянул палец, пытаясь коснуться моего лба, но я отпрянула, воздвигнув между нами стену.
— Помню я.
Помню смех сестры, когда мы играли во дворе. Помню улыбки родителей. Помню звонок сестры после годов молчания. Помню свою смерть, как будто это было только вчера. Помню, и потому понимаю даже без слов.
— Нет того, кто знал бы эту историю лучше, чем ты, — наконец-то сказал Бог, ставя в нашем споре жирную точку.
Лишь бы не помнить. Я уткнулась лицом в колени и почувствовала только лёгкое прикосновение к волосам. Как тогда, давным-давно, когда я была совсем ребёнком.
Я помню смех сестры в те моменты, когда мы гуляли во дворе. В тот день мы нашли красивый цветок. Незабудка. Я сказала тогда, что если есть незабудка, то обязательно где-то есть забудка. Моя сестра посмеялась, но я обещала, что однажды обязательно создам такой цветок. А как его было создать, если не придумать историю, в которой обязательно есть зелье, способное очистить память человека.
Я помню эту историю, главная героиня которой красивая, купающаяся в любви всех, кто только её видит. Она такая же милая, как моя сестра. Она такая же искренняя, как она, и такая же добрая. Она всегда готова будет прийти на помощь.
Я помню гордость родителей за сестру. У той была прекрасная успеваемость, никаких проблем в школе, любовь учителей. Так ведь и должно быть, ведь моя сестра просто прекрасна, мила и добра. Это должно было произойти когда-нибудь. Главная героиня обязательно будет не любима своей семьёй, но это только ради сюжета. Однажды она узнает, что была принцессой, и найдёт место, где подданные будут любить её, души не чаять.
Я помню, как рассказывала это всё моей сестре. Она улыбалась. И тогда, посмотрев на меня, она спросила, всё ли хорошо. Не обидно ли мне, что родители уделяют ей больше внимания, чем мне. Но я сказала, что не волнуюсь по этому поводу. Я сказала, что у главной героини обязательно будет сестра , потому что без неё никуда. У главной героини обязательно должна быть сестра.