Именно к ним и обратили свой взор боги, известные Кириллу, как боги Египта. Именно им удалось найти общий язык с малхари. Приняв новые верования столь же радушно, как свои собственные, долго прозябающие без божественной поддержки, малхари, сами того не ведая, оказались втянуты в смертельную игру богов. Почти тысячу лет эта раса верила и приносила дары Анубису, а гораздо позднее Хель и другим богам, жертвуя свой собственный свет и души, подпитывая своей верой, продлевая их существование и даруя силу, что помогала черпать энергию этого мира. Казалось бы, всего-то? Ведь у каждого бога была своя паства. Но не всякие верующие, давали столь многое. Это не укрылось от остальных богов, что и привело к печальным событиям в будущем.
Попадая в мир Аргоны, выход из него становился недоступен всем, будь то живое существо, сущность или бог. Нет, прецеденты были. Например, Милора, накопившая вместе с Дарханом колоссальное количество силы, обманула его и сбежала, прорвав сдерживающий барьер этого мира. Это Кирилл тоже увидел из образов Анубиса. И такое событие не описали бы ни в одной книге и ни в одном свитке храма, ведь это же богиня Света, она бы просто не могла так поступить. Но это было, было на самом деле, это было логично и понятно, а еще так…человечно. Ведь она просто не хотела погибнуть тут и банально сбежала, предав супруга.
В этом мире боги медленно, но верно, теряли свою силу. Именно поэтому и началась борьба за веру. Ни один из богов не хотел погибать, а потому, был важен каждый разумный, каждое живое существо, способное дать хоть крупицу силы. Количество попадавших сюда разумных было примерно одинаково, всегда. А следовательно, и сила богов никогда не росла, а оставалась статичной (были исключения).
За счет потерянной богами силы этот мир создавал такие места как Пирамиды Кхалима и другие испытания для авантюристов. На самом деле это не места, а источники силы, которыми пользовались боги, подстраивая под себя. Таким образом, они компенсировали те силы, что теряли при попадании в Аргону, но только, если у них появлялась паства. Боги, стараясь выжать каждую крупицу пользы для себя и защититься, часто пускали ресурсы источника на создание монстров и существ. За такие места шли войны, потому как, позднее, оказалось возможным перерождение для последователей богов. Однако, больше трех источников удержать никому еще не удавалось, каким-то образом мир натравливал на наиболее сильных богов других и все приходило в равновесие. Одни боги погибали, на смену им приходили новые. Мир Аргоны работал, подобно Венериной мухоловке, впускал в себя новых существ и богов, переваривал, приводя силы в равновесие, но никогда и никого не выпускал. Почти.
Одним из таких мест оказались здешние горы и ближайшие окрестности, где проживали малхари. Но получилось так, что бедолаги, сами того не зная, дали пришлым богам намного больше, чем все прочие расы вместе взятые. Вся поглощенная сила этого мира протекала через них, была связана с ними и им же подвластна, потому как именно они являлись частью этого мира, изначальной расой. Так же это означало то, что сила эта будет подвластна и тем, кто управлял ими, пусть и со временем. Сила была невообразимой, и все боги, вскоре прознавшие про это, возжелали её. Но первооткрывателем оказался именно Анубис и его семья, именно они прикоснулись к этой тайне, приоткрыв завесу в истории малхари. По достоинству оценив плоды их веры, оберегали этот народ, заботились о нем, как о своих детях, пресекая любые угрозы и нападения на них. То было золотое время гармонии и процветания королевства синекожих существ. Чем дольше жили боги бок о бок с ними, тем сильнее становились, что и настроило остальных божеств против. Каждая толика могущества, потерянная ими, могла стать силой египетских богов. Разумеется, такое не понравилось никому.
Тогда и появился альянс, собравший в себе десятки и сотни других божеств и сущностей, призванный с одной единственной целью — заставить дерзких наглецов, единолично прибравших себе малхари, поделиться со всеми. А в случае если откажутся, то уничтожить их.
Анубис и его сподвижники отказались. И начались войны на истребление. Орки, гномы, эльфы, зверолюди, люди, десятки прочих видов существ — все ополчились на бедный народ! Бой был не равным, еще не набравшим могущества богам банально не хватило силы для защиты себя и своих подопечных. Тогда сами малхари встали на их защиту. Никогда не сражавшиеся они гибли тысячами. Но смерть каждого из них, делала сильнее остальных. Со временем, каждый из малхари мог бы стать по-настоящему смертоносным бойцом, в одиночку способным остановить армию. Однако, времени не было. Опытные воины-маги, обладающие знаниями и практиками, погибали слишком рано и слишком часто, не успев передать свое наследие юнцам. Стариков не осталось вовсе, а каждый новый полк едва ли насчитывал десятую часть ветеранов. Все моложе и моложе были воины, сражающиеся за свой мир и место в нем. Вот тогда и были заключены первые договоренности с другими божествами, такими как Танатос или Хель, чьи цели и интересы во многом совпадали с богами из Египта. Только так был хоть какой-то шанс на спасение. На самом деле имен было больше, но прочие уже давно погибли, как погиб и Осирис, отец Анубиса и другие члены его семьи. Чем меньше становилось малхари, тем сложнее было использовать магию этого мира богам, и со смертью последнего из них, такая возможность пропала вовсе, навсегда. У египетских богов и союзников не осталось ничего: паства убита, города уничтожены и разграблены, артефакты сломаны или вывезены. Еще три века спустя после главного сражения продолжалось истребление уцелевших из рода малхари, пока не был убит последний, совсем еще ребенок. Никогда Анубис не забудет его лица и никогда не простит убийцу — Дархана, собственноручно совершившим это злодеяние. Сам Анубис находился слишком далеко, слишком слаб был и привязан к источнику, и ничем не смог помочь малышу.
Именно во времена первых войн за силу и появился, тогда еще молодой, бог Дархан, хитрый и предприимчивый, готовый на все ради власти и толики могущества. Он почти никогда не стоял в первых рядах сражений, а командовал из-за спин более отважных богов, вмешиваясь лишь тогда, когда победа была очевидной. Когда был убит последний представитель малхари, то именно он решил прибрать себе здешний источник силы. Другие боги давно потеряли интерес к сражению, ведь зачем убивать кого-то, если в этом нет никакой выгоды, а подобных источников по миру разбросано в достатке для всех. С гибелью малхари сила каждого бога не уменьшалась и не росла, а потому, новые источники им были ни к чему. Вот если бы удалось приобщить к своей вере кого-то из малхари, то другое дело. Но все они исчезли.
Нет, когда войны шли, то некоторые из их расы были захвачены и пленены, но либо погибали в процессе принуждения к новому верованию, либо похищались и уничтожались соседями. Даже существование одного единственного малхари ставило под угрозу существование всех прочих. Рано или поздно, но они захотели бы отомстить. Если расчеты богов были верны, то самый последний малхари должен был обладать такой мощью, что способна уничтожить весь этот мир вместе с богами в мгновение ока. И все старались не допустить подобного.
Кирилл видел все глазами Анубиса! Они показали ему все: каждую жизнь и каждую смерть малхари, стариков, взрослых, женщин, мужчин, совсем юнцов и даже детей! От такой бури эмоций его человеческое сознание не выдерживало. Он беззвучно кричал и хотел лишь прекратить видения. Слезы горечи лились по его щекам, он узрел все ужасы войны в один момент и психика молодого человека трещала по швам. Словно это не малхари, а его, Кирилла, пытали, насиловали, терзали и убивали, жгли, кололи, резали на куски и уничтожали всеми мыслимыми и немыслимыми способами.