Выбрать главу

Алексия оказалась совершенно беспомощной и легко уязвимой в такой ситуации, следовательно, решил маркиз, надо что-то делать, причем делать немедленно.

— П-пожалуйста… пожалуйста, простите меня, — прошептала девушка.

Тут в сознании маркиза мелькнула мысль, что не много найдется женщин, которые никогда и ни в чем не обвинят его, что бы ни случилось, но будут искренне извиняться за причиненное беспокойство. При том что, Господь свидетель, как правило, люди не стеснялись навязывать ему свои проблемы, особенно женщины. Все его любовные похождения приводили к тому, что он оказывался в паутине трудных и не слишком простых задач, а его пассия так или иначе была с этими сложностями связана. Само собой, в большинстве случаев это были различные денежные затруднения, но, впрочем, не только. И нужна была немалая ловкость, чтобы не попасться в эти сети.

Алексия просто сидела и смотрела на него своими огромными серыми глазами, покорная и в то же время взволнованная. Маркиз отметил, что выглядит она необыкновенно трогательно.

Он поднялся на ноги, подошел к окну, посмотрел в сад невидящим взглядом и подумал: «Черт возьми, ну и путаница! Что же со всем этим делать?» И тут он вспомнил, что маркиза дома, в своей комнате.

— Подождите здесь! — бросил он Алексии и быстро вышел из комнаты, закрыв за собою дверь.

В холле он увидел Дадждейла. Тот казался немного взволнованным.

— Прошу прощения, милорд, — заговорил он, — я сказал дворецкому, что у вас назначена встреча в библиотеке, подразумевая, что она будет со мной. К сожалению, он неправильно истолковал мои слова и доложил про мисс Минтон, как только она приехала.

Маркиз на ходу выслушал объяснение Дадждейла.

— В любом случае мне надо было увидеться с нею, Дадждейл. Потом я обо всем расскажу вам. А теперь мне надо срочно поговорить с матерью.

Он говорил таким тоном, что управляющий с опаской посмотрел на него. Маркиз же быстро, перескакивая через ступеньку, взбежал по лестнице на второй этаж и почти бегом направился к комнате маркизы.

Она сидела в кровати и пила чай. Щеки ее слегка порозовели, а морщинки тревоги и беспокойства разгладились.

— Хилтон! — воскликнула она. — Какой приятный сюрприз.

— Мне очень нужен твой совет, мама.

— О чем ты говоришь? С радостью! Присядь. Может, выпьешь со мной чаю?

Она указала на стоящий возле кровати поднос с серебряным чайным сервизом, но маркиз отрицательно покачал головой.

— Не помнишь ли ты случайно нашего родственника полковника Артура Минтона? — спросил он.

Маркиза ненадолго задумалась.

— Да, помню. Мы встречались однажды, впрочем, давным-давно, на чьей-то свадьбе. Он был очень красивый мужчина, просто необыкновенно красивый. Думаю, он из наших довольно дальних родственников. А почему тебя это интересует?

Маркиз присел на краешек кровати, как это делал, когда был маленьким, и рассказал обо всем, что случилось.

Маркиза слушала внимательно, не сводя с сына глаз, пока он не рассказал ей все, что только что услышал от Алексии.

— Жаль, что ты раньше не спросил меня, — сказала она, — я бы могла многое рассказать про Сибиллу Фитерстоун, эту пренеприятнейшую особу. Конечно, она не тот человек, которому можно доверить двух молоденьких невинных девушек.

— Откуда же мне было знать?

— Не знаю, мой милый. Зато я знаю то, что ты всегда избегал общения с подобными особами, ведь она совсем из другого круга. Твоя тетя Эмили рассказывала мне, что эта дамочка весьма легкомысленных взглядов и беспутного поведения.

— Да, надо было разузнать о ней побольше, прежде чем отдать под ее ответственность этих невинных девушек. Они ведь совсем молодые, просто дети.

— Хорошо, что ты стараешься помочь им, — сказала маркиза, — и жаль, что они впустую потратили все свои деньги для знакомств с непорядочными людьми. Особенно если младшая так хороша собой, как ты говоришь.

— Да, жаль, — согласился маркиз, — и, думаю, в этом моя вина. А раз так, то я и должен компенсировать их потери.

Мать с удивлением посмотрела на него.

Она и предположить не могла, что сын может так беспокоиться о ком-либо. Маркизу всегда печалила та черта характера сына, которую он называл «эгоизм», но в то же время она знала, что ничего не может с этим поделать.

— И я очень прошу тебя, мама, — продолжил маркиз, прежде чем она смогла заговорить, — может, ты можешь порекомендовать мне какую-нибудь достойную женщину, чтобы ей можно было без опасения доверить этих девушек?

— Конечно, мой дорогой, — лукаво прищурилась маркиза, — к примеру, что ты скажешь обо мне?

Глава 3

Маркиз возвратился в библиотеку, и Алексия сразу поняла, что он чем-то расстроен. Он казался раздраженным и неприветливым. Раньше она не видела его в таком настроении и потому смотрела на него с испугом, полная нехороших предчувствий. Девушка поднялась ему навстречу.

— С вами хочет поговорить моя мать, — произнес он, как ей показалось, резко и неприязненно.

Алексия никак не могла придумать подходящих слов и просто молча шла за маркизом через холл, а потом по лестнице с резными перилами. И если бы не сильнейшее волнение, она непременно бы изумилась и поразилась великолепию этого дома, ценных картин, украшавших стены длинного коридора, который вел в апартаменты маркизы.

Хилтон Осминтон распахнул одну дверь, потом следующую, и Алексия следом за ним вошла в спальню маркизы.

— Это Алексия Минтон, мама, — представил девушку маркиз.

На большой кровати с пологом возлежала очень милая женщина.

Алексия сделала реверанс, а маркиза ласково промолвила:

— Очень рада с вами познакомиться. Сын уже рассказал мне про вас и вашу красавицу сестру.

— Его светлость был очень добр к нам… — только и могла пролепетать Алексия. Она ясно поняла, что маркиз недоволен, потому что увидела, как он, хмурясь, идет через комнату к большому окну.

— Присядьте и расскажите мне все сами, — предложила маркиза. А когда Алексия подошла поближе, добавила: — Тебя, Хилтон, мы не станем задерживать. Уверена, что у тебя куча дел.

— Но, мама, я же сказал тебе, это несерьезно, — возразил маркиз. — Я ведь просто попросил тебя подумать, чем мы можем помочь Алексии.

— Я все обдумала и решила, — твердо заговорила маркиза, — что мне доставит огромное удовольствие самой представить красавицу Минтон в обществе, причем я абсолютно уверена: если обе сестры появятся в свете, то это обещает быть еще более интересным. — Алексия опешила, широко раскрыв глаза. — И я уже сказала сыну, — продолжала маркиза, — раз уж вам так не повезло с миссис Фитерстоун, мы обязаны исправить досадную оплошность. Поэтому я сама буду сопровождать вас на все балы и приемы до конца сезона.

Алексия не могла вымолвить ни слова. Ей было прекрасно известно, какое высокое место занимает в обществе маркиз, и она понимала, что может дать им покровительство его матери: все двери в Лондоне распахнутся перед ними.

— Это так… неожиданно, так чудесно, мадам! — едва нашлась она. — Но не надо беспокоиться обо мне. Вот Летти… это другое дело, я только о ней и думаю…

— И совершенно напрасно, дорогая, — заметила маркиза, — конечно, это очень благородный порыв, чистый и бескорыстный, но ведь вы старше, потому младшие члены семьи должны знать свой черед.

— Все верно, и в большинстве семей так и принято, но Летти так прекрасна! Наверное, его светлость уже рассказал вам, что именно поэтому я и решилась привезти ее в Лондон.

— Я с нетерпением жду встречи с вашей сестрой. Возникло неловкое молчание, а потом Алексия еле слышно проговорила: