Мы вышли из здания интерната и пошли по дорожке направо. Обошли два дома и остановились у… Теперь мне было понятно, что это школа. Кирпичное здание, ухоженное, красивое, двухэтажное. Без колонн, но зато с пушистыми елями у входа. И стоило нам войти, как безумно знакомый детский гомон заставил меня замереть от радостного предвкушения. Неужели мне позволят здесь учить детей? Заниматься любимым делом? Ох, только бы все получилось.
– Идемте, вот ваш класс, – директор поманил меня за собой в кабинет, который располагался на первом этаже. Класс был просторным, но лишенным какой бы то ни было индивидуальности. Все новое, доска, плазменный экран почти под потолком, ремонт. Но ни одного вырезанного листочка или разноцветной аппликации. – Как вам?
Я еще раз оглядела помещение.
– Нужно будет сделать кое-какой учебный материал, но в целом класс очень хороший, – заверила я Карапетова.
– Ну и хорошо, – мне показалось, что он с облегчением выдохнул. – Понимаете, – сказал он, когда мы уже вышли в коридор, – предыдущая учительница у нас неделю назад ушла в декретный отпуск, а заменить некем. Класс пока раскидали на других учителей, но сами понимаете, они второй год почти отучились вместе…
Так, значит мне достался второй класс.
– Понимаю, – кивнула.
Мы поднялись на второй этаж, а Клава осталась внизу. Школа мне нравилась все больше и больше. Чистая, светлая… Смущал только мрамор под ногами, но ведь это может быть просто камень такой… стилизованный. Кабинет директора был просторным. Точнее, перед кабинетом была комната (для секретаря, видимо), а сам кабинет отличался деревянной отделкой стен и большущими окнами почти во всю стену.
– Секретаря тоже найти не могу, – смущенно признался мужчина, когда мы вошли в его вотчину. – Недостаток кадров, он такой. Мужчины заняты на производстве, а женщины… тоже заняты. В санатории в основном… Присаживайтесь, – он указал мне на стул, а сам подошел к большому шкафу с папками, где вынул одну и сел на свое место.
– Так, вот теперь давайте документы, – он открыл папку и повернулся ко мне.
Я открыла сумку и вынула из нее небольшую папку, где хранила все свои документы и даже медкарту. Карапетов первым делом почему-то открыл именно ее. Изучал долго.
– Что-то не так? – Забеспокоилась я.
– Что вы, все так. Я рад, что вы полностью здоровы, – улыбнулся он и принялся изучать все остальное. Задержался в паспорте на странице о семейном положении, в табель диплома даже не заглянул, просто номер переписал. Затем принялся вбивать данные в компьютер, стоявший у него на столе. Через пару минут принтер, ютившийся в нише шкафа, выплюнул несколько листочков. – Изучите, распишитесь там, где галочка, – велел он мне, протянув листочки.
Ну, я и принялась изучать.
– Зарплата… девяносто две тысячи триста сорок рублей? – Удивилась я. За эти деньги что, убивать надо? Здесь явно была опечатка. – Вы уверены, что тут все верно указанно?
Фома Измаилович чуть нахмурился, пощелкал мышкой и кивнул.
– Да, это на время испытательного срока. Затем будет прибавка к зарплате в тридцать четыре тысячи двести рублей, – пояснил он мне.
– Э-э, – я зависла, переваривая новости. – Это… несколько больше, чем в других школах, – с трудом сформулировала я, пытаясь как-то скрыть свою растерянность.
– Понимаю, – кивнул Карапетов. – Но и вы поймите. Вам придется жить в строго охраняемой зоне и подписать документ о неразглашении. Вы ничего не сможете рассказать о вашей жизни здесь. Никому. С вашими близкими, не подписавшими такой же договор, вы сможете говорить только о вашем доме, или работе. Но не о жизни поселка Березкино и города Май.
– У меня нет родственников, – покачала я головой. – Подождите, здесь и город есть? – Прибило меня новостью. Видимо, я что-то где-то пропустила мимо ушей.
– Да, минут сорок езды на машине, – кивнул мужчина.
Так это меняет все дело. То есть, потом можно будет и туда перебраться, если мне здесь не понравится. Я быстро прочла оставшиеся документы, подписала и замерла на последнем, в котором говорилось о моем проживании.
– Мне сдается в аренду дом за двадцать рублей в месяц? – Еще больше изумилась я.
– Бесплатно не можем. Земельный налог, – вздохнул директор школы.
Ну, да, конечно. Как я сама не подумала? Но, когда я прочла следующую строчку, у меня последний сарказм из головы вылетел.
– Сто тысяч подъемных сельскому учителю? – Прочитала я. – Через пять лет стажа дом переходит в собственность?