Кожа под моими пальцами влажная от пота, живот подрагивает от осторожных касаний, вздохи становятся более тягучими, нежными, сладкими, словно патока. Не замечаю, как замедляю толчки, как скольжу по его телу, лаская и не стараясь сделать больно. Это не я. Не я ласкаю его тело, не я робким поцелуем прижимаюсь к шее, не я слышу его стон желания. Это тот «Я» из прошлого, да и любит он не эту потаскуху, а того мальчишку, того, почти родного, человека.
От этого больно и прекрасно одновременно. Голос сел от частого дыхания ртом, да и нечего говорить, слов просто нет, в голове вакуум. Кончики пальцев на ногах сводит легкой предоргазменной судорогой, он знает это, чувствует и как всегда, сука, запускает руку мне за голову, сжимая затылок и впиваясь ногтями в кожу. А я по привычке спускаю руку ниже, обхватываю его возбужденную плоть и, сильно сдавив у основания, делаю несколько резких движений. Он, протяжно застонав, кончает, забившись в моих руках раненой птицей, дергается, дрожит… А я кончаю глубоко внутри него, ощущая, как тесно сжимают меня его мышцы изнутри, как тело прошибает миллионами острых стрел удовольствия, стягивая спазмом низ живота и выбивая из легких последний кислород…
Так хорошо, что даже плохо.
Но суровая реальность слишком стремительно возвращает все по своим местам, подгоняемая гордостью и не затянувшейся на душе обидой.
Встаю, выпустив его из своих объятий, скидываю презерватив, завязав его узлом, и быстро одеваюсь. Не смотрю на него. Не хочу. Достаю из кармана купюры и, сжав их и едва удержавшись, чтобы не швырнуть их ему в рожу, бросаю деньги на кровать и, не застегивая куртку, ухожу, хорошенько хлопнув дверью напоследок.
Поздравляю, Каиль, тебя морально поимели. Сдохнуть хочется…
POV Мика.
Уходи… Пожалуйста, уходи. Ну же, скорее, просто исчезни.
Меня разрывает изнутри, дышать тяжело. Даже физическая боль не дает возможности перекрыть душевную. Как же ломит сердце, всего выворачивает его наизнанку. Ну зачем ты? Зачем?
Все это время я жил тобой. Жил твоими чувствами, моей к тебе любовью. Я всегда хотел, чтобы ты мной гордился, чтобы уважал. Поэтому и вел себя как кретин, стараясь быть не равным тебе, а сильнее. Чтобы защитить твою ранимую душу, чтобы защитить наши чувства. Ты же не признался мне… Не смог сделать ответный ход, ты просто не умеешь показывать чувства.
Твои прикосновения словно удар кнута. Не надо так. Не надо ласкать мою кожу, неосознанно задевая самые чувствительные места, изголодавшиеся по твоей ласке. Не надо быть таким как всегда… Я же не переживу этого, малыш, просто сдохну вот так, крепко прижатый к твоей груди. Ощущая спиной удары твоего сердца, тяжелое дыхание, ощущая тебя живым.
Вот он ты, рядом, мой. Пускай и ненавидишь сейчас, презираешь… Но ты со мной, хороший мой, как же я скучал. Ты бы только знал, как устал я ночами пробираться к твоему дому и смотреть в погасшие окна твоей комнаты, надеясь лишь взглянуть на тебя издалека и замирать от страха, когда скрипнет подъездная дверь, когда редкий прохожий решит прогуляться холодной морозной ночью.
И сердце замирает от щемящей тоски, и выть хочется, стоит лишь увидеть твой профиль в темном окне. Ты куришь, много, как и всегда. А я захлебываюсь в слезах, скатившись по холодной стене вниз, и улыбаюсь, видя, как ты ежишься от холодного ветра, как тлеет огонек сигареты в твоих руках. И так хочу стать этой сигаретой. Да, исчезнуть, истлеть через мгновение, но еще хоть раз коснуться твоих губ, вспомнить, хотя и так не забывал.
Уходи, ну же, прошу тебя, пока еще могу держать себя в руках, пока есть силы не разрыдаться в голос, пока эта напускная лживая улыбка все еще держится на губах.
Тяжелые шаги за спиной, щелчок, хлопок двери. Вздрагиваю….
Воздух прочь из легких, облегчение и обжигающая боль накинулись одновременно и разорвали меня на две составляющие. Как сдохнуть хочется, исчезнуть, раствориться, перестать существовать… Лишь бы не видеть ненависти в твоих глазах, презрения …
Всхлип все-таки срывается с губ, за ним второй, третий… станет легче, сейчас отпустит…
Нет, пожалуй, чуть позже.
Рыдаю в голос, вою в подушку, давясь солеными слезами, могу себе позволить такую слабость, потому что знаю – ты не услышишь. Ведь скоро снова придется улыбаться, но сейчас позволю себе умереть морально.
Пальцы сводит судорогой от напряжения, когда с силой сжимаю старое покрывало, стараясь таким обманчивым способом удержаться в этой жестокой реальности. Тело холодит от сквозняка незакрытого окна, а в душе все умерло.
Сколько проходит времени - не знаю. Не могу успокоиться, срываюсь на крики, шепчу слова любви и проклятья, ненавидя то ли себя, то ли тебя. Но в одно мгновение становится легче, отпускает, истерика сходит на нет, и все возвращается на свои места. Холод внутри, спокойствие в голове. Потому что так надо, так должно быть.
Поднимаюсь на локтях и сажусь, устало опустив голову вниз, не понимая, почему так тяжело на душе. Он ушел, забудет, я буду существовать дальше. Все ДОЛЖНО быть нормально.
Замерев от своих мыслей, поднимаю голову и встречаюсь с тобой взглядом.
Ты сидишь на полу, прижавшись спиной к стене, сжимаешь руки в кулаки и устало на меня смотришь. Не могу понять, что в твоем взгляде, не могу поверить, что ты здесь. Зачем? Зачем пришел? Не нужно. Уходи, исчезни, растворись. Как весь мой иллюзорный мир. Просто пропади.
Но ты все так же сидишь, откинув голову назад, и ждешь. Чего ты ждешь? ЧЕГО?
А я пошевелиться не могу, сдвинуться с места, а так хочется убежать. Трусливо удрать от этого нечитаемого взгляда, скрыться от искренности твоей души. Ты убиваешь меня, парень. Разрываешь на части. Не надо, прошу тебя, мне и так плохо.
Поборов себя и собрав в кучу остатки гордости, быстро соскакиваю с кровати. Ты напрягся, я видел, как дернулись твои плечи. Натягиваю на себя одежду, с горем пополам, все тело ноет и отзывается болью от каждого неосторожного движения. Больно. Все-таки одевшись и ухмыльнувшись, забираю брошенные тобой деньги и резво направляюсь на выход, желая поскорее выбраться из этого эмоционального лабиринта и просто остаться одному.