— Я правша, — заторможенно произнесла после того, как Богдан уже поставил свои подписи в формуляре заявления и в журнале и передал ручку мне.
— Вот же… А била левой-то как. Словно настоящая левша.
— Молодые люди, — нахмурившись, произнесла женщина.
— Сейчас-сейчас. Рори, давай попробуем, у тебя же не перелом, я верю в тебя, малышка, — восторженно произнес он, а я закашлялась. Смутилась и работница ЗАГСа, ведь на кого-кого, а на малышку я уж точно мало походила.
Придерживая загипсованное запястье здоровой рукой, с горем пополам я все же расписалась, хорошо, что пальцы у меня были на свободе.
— Не больно? — шепнул парень, чем вызвал у меня смущение. Я отрицательно качнула головой, а он расплылся в улыбке. — Умница, — чмокнул меня куда-то в висок и тут же отобрал ручку и все бумаги. — От нас больше ничего не требуется?
— Нет-нет, мы в расчете, — наигранно улыбнулась женщина, — спасибо вам и счастья.
Богдан практически на буксире дотащил меня до своей машины, а я была словно в прострации.
— Покажи свидетельство.
— Чтобы ты его порвала с психа? Ну уж нет. Я столько старался, тебе сначала прийти в себя надо.
— Покажи.
— Только в моих руках. — Мужчина понял ладони и показал мне красивую розовую бумагу с гербовой печатью. Она так была похожа на настоящую. У моих мамы и папы была такая же. Глаза бегали по строчкам, пытаясь вычленить нужную информацию, и когда я наткнулась на строку с присвоенными фамилиями после заключения брака, то меня прорвало.
— Что значит Залесская Аврора Сергеевна? — заорала я во всю мощь своего голоса. Потому что все это было не то что слишком похоже на правду — все это действительно было правдой. Самой настоящей правдой. Еще и со сменой фамилии. Гадство!
— Упс… — усмехнулся Богдан и тут же спрятал свидетельство в бардачок. — Не учел этого.
Залесский протянул мне паспорт и завел машину.
— Сначала в банк или ужинать? Хотя для ужина еще рановато.
— В банк, — бесцветным голосом произнесла я и провела подушечками пальцев по печати в паспорте.
Неужели она и правда была настоящей?
— Цифра красивая.
— Что? — нахмурился Богдан, не отрывая взгляда от дороги.
— Мы ровно пятитысячные.
— Вау, — усмехнулся Залесский, — ну это судьба, Рыжик. Хотя я не сомневаюсь, что если бы мы поехали в котирующиеся дворцы бракосочетания, то стали бы десятитысячными. Ну? Выше нос, Рыжик.
— Зачем тебе это? Ведь не в брате дело, да?
— Вот если уживемся — расскажу, — улыбнулся Богдан и сильнее вдавил педаль газа.
В банке меня ждал очередной сюрприз. Хорошо, что Богдан согласился со мной не идти, иначе как бы я ему объяснила сто тысяч на карте? От его брата! Неужели Олег решил, что именно столько стоил мой телефон? Да никогда на свете я бы не купила себе кусок звонящего железа за такие деньги. Меня вполне устраивал мой телефончик за десять тысяч.
Я заблокировала карту, заказала новую и сняла со счета ровно пятнадцать тысяч: пять — оставшиеся с зарплаты, и десять на телефон. Остальные вернуть. Срочно.
Богдан сидел, откинувшись на спинку сиденья, с закрытыми глазами. Как я захлопнула дверцу, он поинтересовался у меня:
— Удачно?
— Не очень, — нервно произнесла, кусая губу.
— Что? Успели снять все деньги? Блин, Рыжик, я не удивлен, — устало сказал он.
— Нет-нет. Просто их слишком много.
— Кого? — Залесский подался вперед и повернулся ко мне.
У него были потрясающие глаза: бездонно светлые и завораживающе зеленые. У меня самой были зеленые, но не такие. Мои были темными, почти болотными и, в общем-то, не особо и красивыми. У Богдана же цвет можно было легко спутать с голубым, как морская гладь на каком-то райском острове. У меня на телефоне были динамические обои, и вот среди них была фотография безумно красивого песчаного пляжа и океана с такой же водой — зелено-голубой, почти прозрачной.
— Ры-жик!
— А?
— Ну наконец-то ты вернулась на землю, — улыбнулся Богдан практически в сантиметре от меня. Когда он успел так сильно приблизиться? И я что, все это время пялилась на его глаза? — Так что тебя так шокировало, что ты стала настолько невменяемой?
— Деньги, — кашлянула, — много денег. Наверное, твой брат перевел. Мне столько не нужно.
— Сколько?
— Сто, — шепнула и сразу же отвернулась, одновременно отодвигаясь подальше от мужчины. До добра такая близость не доведет.