— Я никогда прежде ни с кем не был.
— Девственник? Ты?
— Да, — без капли стеснения ответил он.
Такое ни разу не пришло ей в голову, но учитывая то, что она теперь знала — Боги реальны? — о его виде, ну, конечно он девственник.
Он выгнул брови, а в его глазах можно было прочесть: «Я знаю, ты хочешь этого», но произнёс он:
— Уверяю, я точно знаю, что делаю. И знаю, что тебе нужно.
Не разрывая зрительного контакта, он лёг на Маргарет, удобно расположившись между её ног. Такое простое движение восхитительного, тёплого Чаама, прижимающегося к ней, стало самым чувственным моментом за всю жизнь Мэгги. А когда он прижался к её губам своими, когда накрыл грубой рукой её грудь, а головка его налитого члена прижалась к входу в её тело, она поняла, что значит умолять телом.
Она скользнула руками по бокам к его узким бёдрам и обхватила упругие, округлые ягодицы, которым она решила поклоняться, чтобы прижать его ещё ближе.
Он сильнее и тяжелее, поэтому легко воспротивился приглашению войти в тело Мэгги.
— Нет, — прошептал он ей на ухо, — будет не так больно, если я буду действовать медленно. И тебе будет приятнее.
Разве он не говорил, что знает о её желаниях? Если так, то должен знать, что она бесстыдно умоляет о каждом твердом миллиметре его плоти. Она потянулась к его губам, скользнула языком между ними и подняла бёдра к его стволу, заставляя его проникнуть в тело.
Зажмурившись, Чаам застонал.
— Ты меня плохо слушал, вот чего я хочу, — прошептала Мэгги.
Он открыл глаза, в бирюзовых глубинах которых мелькнуло что-то животное и алчущее.
Прежде чем она успела сказать ещё хоть слово, он подался вперёд и проник в её лоно.
Хотя она умоляла его об этом, он знал, что боль была резкой. Он был свидетелем бесчисленного количества первых раз женщин. Как правило, он наблюдал из своего царства и оказывал помощь неуклюжим мужчинам, которые готовы были кончить первыми. Но никакое количество увиденных актов не подготовило его к экстазу с Маргарет О'Хара. Оказавшись глубоко в её жарком лоне и сплетая их тела воедино, он ощутил себя живым с греховным восхищением.
— Ты в порядке? — Он едва сдерживался, чтобы не начать толкаться в неё, зная, что ей ещё больно, что по её телу прокатываются противоречивые ощущения боли и удовольствия.
Сильно зажмурившись, она кивнула.
Он прикоснулся к её губам и выпустил слабый импульс тела, помогая ей исцелиться.
— Скажи, когда захочешь большего, — прошептал Чаам.
Через секунду, она сама пленила его губы в поцелуе и толкнулась бёдрами ему навстречу.
Невольный стон сорвался с его губ. Он и не представлял…
С каждым восхитительным движением чувственное напряжение нарастало. Маргарет впилась в его спину ногтями, принимая его глубже в своё тело и двигаясь с ним в одном ритме. И когда Чаам подумал, что его удовольствию уже некуда нарастать, она выкрикнула в ночь его имя, достигнув пика. Всё её тело напряглось, а внутренние мышцы сдавили член.
Он почувствовал, как горячая сперма вырвалась из члена, и выкрикнул имя Маргарет.
Нет, он ни за что не отпустит эту женщину.
Глава 5
— Всегда ли было так много звёзд? И всегда ли они были такими яркими? — Мэгги с удивлением смотрела на безоблачное ночное небо через плечо Чаама, пока он осыпал её шею, ухо и плечо поцелуями. Она никогда не чувствовала себя такой целой, довольной, счастливой.
— Спасибо, Мэгги, моя драгоценная Мэгги, — несколько раз прошептал он.
«Он меня благодарит?»
Даже в самых смелых мечтах она не могла представить себе этот день, этого мужчину и безумие ситуации. Всё так чертовски правильно. Каждая секунда. Это Мэгги должна его благодарить.
Она вздохнула.
— Такое ощущение, что я впервые увидела мир.
— И что ты видела? — спросил он.
Эйфорию, любовь, мир на сердце…
— Тебя. — Он тут же вошёл в неё, она видела его.
В одно мгновение она стала вездесущим светом, парящим над миром и наблюдающим за тысячами людей. Нигде и везде одновременно. Она чувствовала отчаяние людей, их опустошенные сердца и молитвы о помощи. Кто же знал, что мир заполняет такое множество молчаливых страданий? Маргарет опечалилась, ведь она была такой же. Но для некоторых, включая теперь и её, был свет. Была надежда. Чаам. И он был прав. Его дар не заключался в том, чтобы помочь мужчине заняться сексом, а в том, чтобы объединять две души, которым суждено быть вместе, но они как-то потерялись по пути. Он помогал миллионам и миллионам, и никому не отказывал, потому что они нашли то, чего жаждал он. И вместе с этим, надежда, что наступит и его день, только росла.