– Сынок! Что с тобой! – кричала старуха. – Дед, надо вызвать «Скорую»!
– Уже поздно, – тихо сказал он.
– ЧТО? Что ты сказал, старый козел? Как это поздно? Совсем мозг растерял! Он молодой здоровый мужик, ничего страшного с ним не случилось, – орала старуха. – ЗВОНИ В «СКОРУЮ»! Бы-ыстро-о!!!
Позвонив в «Скорую», дед вернулся на кухню. Он шел мелкими шажками, шаркая громче обычного и сгорбившись еще больше, будто хотел стать совсем маленьким и незаметным. На кухне он увидел жену, склонившуюся над сыном. Она уже не кричала и не ругалась, а только смотрела на мертвую руку, сжимавшую солонку. Старики молчали: больше говорить было не о чем.
Минут через пятнадцать они услышали звонок в дверь. Дед выглянул в окно и увидел у ворот «Скорую помощь», а рядом с ней молодого человека в медицинской одежде с чемоданчиком в руках.
– Приехали, – сказал дед и, все так же тяжко шаркая, пошел открывать дверь.
– Сынок, ну что с тобой случилось? – причитала бабушка. Она смотрела на тело сына, и теперь уже перед ней пробежала вся его жизнь: как он родился, как рос, как женился, как подарил ей внуков… Она по-детски злилась на него: как это так, ушел от нее так рано, ведь это дети должны хоронить родителей, а не наоборот! А еще ее выводило из себя то, что за вечной каруселью забот и бытовых проблем она многое упустила и совсем не помнит ничего из жизни сына, кроме этих знаменательных событий: родился, женился… Он вырос как-то самовольно и так быстро, будто не хотел оставаться румяным малышом, обзавелся семьей, вырастил уже своих детей. Сколько было ссор и пререканий на пустом месте, а ведь он был хорошим сыном и так любил своих родителей…
– Сынок, прости меня за все, только не уходи от меня, – прошептала мать и впервые за всю свою трудную жизнь заплакала.
Фельдшер «Скорой помощи» вошел в кухню. Бабка посмотрела на него – на вид лет двадцать восемь или тридцать – и спросила у деда:
– Ну и чего этот сопляк может сделать? Прислали пацана!
– Доктор, не обращайте внимания! Посмотрите, что с ним. – Дед умоляюще поглядел молодому медику в глаза. Такая уж у него была судьба – вечно извиняться за непростой характер жены.
Фельдшер, наклонившись над Сашей, потрогал пульс, проверил дыхание. Дед поднял ноющую бабку с пола и крепко обнял ее. Старики стояли, чуть дыша, и ждали, что он скажет, хотя и так все было ясно. Фельдшер встал, повернулся к старикам… Посмотрел им в глаза и тут же отвел взгляд в сторону…
– Что такое? – спросил дед.
– Он умер, – тихо сказал фельдшер.
– Послушай меня, сопляк, – прошипела бабка. – Никто не умер! Проверь еще раз, прежде чем людей хоронить.
Фельдшер растерялся. Лицо его пошло красными пятнами.
– Извините ее, – прошептал дед.
– Что «извините»? Он похоронил заживо твоего сына, а ты еще извиняешься? Скотина, будь ты проклят, ты мне всю жизнь испоганил! – заорала бабка, колотя деда в грудь кулаками и срываясь на визг. – Мой сын жив! ЖИВ!
Фельдшер пришел в себя.
– Держите ее, – сказал он деду. – Я сейчас вколю ей успокоительного. Это истерика. Бывает.
Дед обхватил руками жену и крепко прижал ее к себе. Медик быстро вытащил из своего чемоданчика шприц. Через минуту они оба уже укладывали обессиленную старуху на диван в гостиной.
– Я не верю… Почему… он… – бормотала старуха.
– Принесите плед или одеяло, – сказал фельдшер деду, – ее надо укрыть.
Дед покорно пошел в соседнюю комнату и, покопавшись в ящике комода, нашел старый гэдээровский плед в крупную оранжевую клетку.
– От чего он умер? – укрывая мирно посапывающую жену, спросил дед у фельдшера.
– Сердце подвело. Точный диагноз сказать пока не могу. Это вам после вскрытия скажут.
– Сердце? – спросил дед.
– Да, сердце. У пятидесятилетних мужчин это слабое место, – грустно ответил фельдшер.
Дед сидел около бабушки и, моргая, смотрел то на наряженную елку, то на стул, где недавно рядом с ним сидел сын.
«Он так любил Новый год!» – подумал старик.
– Вы меня простите, но у меня в практике это первая смерть, я просто не знаю, как себя вести… Просто примите мои соболезнования, – сказал фельдшер.
Было видно, что он еще не успел стать циником и принимал чужое горе слишком близко к сердцу.
– Да, спасибо, – тихо произнес дед.
– Я сейчас сам всем позвоню: в морг, участковому и остальным. Что у вас с местом на кладбище? – спросил фельдшер.