-Скажите лучше, почему вы его не добили!
-Не посчитал нужным! – генерал молчал, - ну… не смог! Считаете не прав?
Вирс промолчал, закладывая крутой вираж. Спидером он управлял, пожалуй, не хуже Люка.
-Считаю, не правильно оставлять недобитого врага за спиной. – прокричал он в коммуникатор, - Раненный он будет еще злее.
-Возможно, вы и правы, - Люк вынужден был прибегнуть к Силе, чтобы устойчивее держаться в седле, - но в нем еще остался свет.
-Опять ваши штучки! – заорал Вирс, пытаясь выжать из спидера на прямой максимум скорости.
-Ага! –Люк старался не думать, как воспримет это отец. Как он вообще все воспримет. Он бывает такой нервный. И все-таки улыбка помимо воли расплылась на лице: он чувствовал, что сегодня выдержал серьезный экзамен. Было здорово, вот так нестись на спидере навстречу ветру и ощущать каждой клеточкой, что ты жив! Жив! Жив!!!
Части генерала Вирса стали выходить к месту встречи под вечер, а еще утром подошло подкрепление от Империи. На орбите зависли мощные ИЗР, вокруг них роились эскадрильи истребителей. На всякий случай, для острастки. На посадочную площадку беспрерывно садились челноки, перевозящие грузы и живую силу и забирающие раненных. Можно было бы вздохнуть свободнее, но пока я не увижу своего сына, покоя мне не будет, и пусть Сила мне говорила, что с ним все в порядке, но впервые в жизни, я не верил Силе, а предпочитал убедиться собственными глазами.
И все-таки я пропустил момент, когда ко мне подошел он и генерал Вирс.
Я резко развернулся и уставился в их непроницаемые лица.
-Сэр! – генерал вытянулся и по - военному лаконично доложил, что соединение выполнило свою задачу и оставшиеся, сильно потрепанные отряды возвратились в расположение основных сил.
Я понимал, что должен что-то сказать в ответ. Что-то емкое и важное. Но не знал что. Впервые в жизни горло сдавило от волнения, поэтому просто сказал:
-Передайте всем мою благодарность. За службу. Вы сделали все что могли. Позже я лично поблагодарю состав. – больше я не знал, что сказать, наверное это глупо, но мне потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с эмоциями. – Сейчас можете идти, вас ожидает сын.
-Сын?! – Непроницаемая маска на лице генерала вдруг дала трещину, и сквозь нее проступило выражение растерянности и удивления. Вирс тяжело сглотнул и повторил, - сын? Вы позволите…
-Идите! – я нетерпеливо передернул плечами. Меня ждал мой сын. Сейчас мне хотелось быть только с ним. Генерал, больше не обращая на нас внимания, даже не откозыряв на прощание, двинулся как сомнамбула в указанном мной направлении, где мялся уже некоторое время, не решаясь подойти абсолютно не похожий на него темноволосый и черноглазый юноша.
Я обернулся к своему ребенку. На мгновение мне показалось, что на всей земле есть только мы. Вокруг кружилась Галактика, рождались и гибли звезды, где-то шумели города, кто-то с кем-то воевал, а здесь были только я и он. Мы просто стояли друг против друга и молчали. Потом вдруг Люк, нарушая молчание, выудил откуда-то металлический цилиндрик и протянул мне:
-Вот. Трофей. Тебе.
Я взял трофей в руку и, направив в землю, нажал на кнопку пуска. Фиолетовое лезвие с угрожающим гудением выплеснулось из рукояти. Винду…
-Он жив?
-Вроде да… - Люк пожал плечами.
Я внимательно посмотрел на него. Вместо положенной нормальному Ситху гордости я почувствовал грусть. Вот и вырос мой сын. А я пропустил его детство, да и эти последние годы все были в разъездах и полетах. А мальчик стал совсем взрослый. Уже первый трофей принес. Я протянул ему меч обратно.
Это твой трофей. Бери.
Наши глаза встретились. Так хотелось его обнять, прижать к себе. Крепко. Почувствовать тепло его тела, запах волос. Отругать. Рассмеяться. Но вместо этого, я только выше поднимал щиты. И вдруг Люк опустил свои. На меня нахлынуло море его чувств. Радость, отчаяние, азарт и еще много всего. Вихрь его эмоций обнимал меня в Силе, кружил, тормошил, смеялся. Мои щиты таяли под его натиском «Мальчишка! – я не выдержал и рассмеялся, - какой же ты мальчишка! ... Ты меня задушишь! – и в ответ услышал смех сына. – Иди к сестре! Она волнуется!»
«Лея? Здесь? Здорово! Я быстро! Обниму ее и приду помогать!» - он развернулся и побежал по направлению к палатке Леи, а я еще какое-то время пытался выровнять дыхание, прерывистое от нахлынувшего ощущения счастья.
-Сэр! Разрешите доложить! – голос адъютанта как всегда, вернул меня к действительности.
Поздно вечером они вышли на улицу после веселого застолья с Хэном. Не сговариваясь, оба запрокинули головы, разглядывая звездное небо. Казалось, что огромный небосвод кружится над ними.
Звезды! Как же хорошо жить! – вырвалось у Люка.– Смотри сколько звезд. Я хочу облететь их всех!
Сестра не выдержала и рассмеялась:
-Ты неисправимый романтик!
-А ты нет?
-Нет! Мы политики – реалисты. Мне Новую Республику поднимать. Она еще себя покажет!
Люк весело рассмеялся:
-Ну и кто у нас романтик?
Принцесса попыталась стукнуть его кулачком по плечу:
-Ты стал невозможным импом!
-А это плохо? – брат, посмеиваясь, увернулся от кулачка.
-Не знаю, - все еще смеясь, Лея отвернулась и снова посмотрела в звездное небо, - мне вообще-то все равно, - внезапно, Люк толкнул сестру в бок и указал глазами на дальний край площадки. Там на камнях сидели двое. В их силуэтах Лея угадала генерала Вирса и его сына. Молодой человек, повернувшись, что-то рассказывал отцу, сопровождая свой рассказ энергичной жестикуляцией, а отец слушал сына в своей характерной манере, слегка наклонив голову набок.
-Смотри, - шепнул Люк, - кажется, помирились.
Лея слегка улыбнулась.
-Кажется, война, наконец закончилась.- и, без перехода продолжала, - Знаешь, мы с Хэном решили назвать его Энакин.
Люк некоторое время соображал: кого назвать и что ответить.
-Ну… отцу будет наверное приятно…
Лея фыркнула:
-Скорее он удивится и посоветует назвать Бейлом.
А как же Бейл, кстати, не обидится?
-Думаю, нет. Он поймет.
Люк обнял сестру и уткнулся лицом в ее волосы.
-Я люблю тебя сестренка.
«Надо же,- я не удержался и хмыкнул,- моим именем, что это вдруг». Я сидел в своей палатке, просматривая документы, когда почувствовал детей. Не то чтобы я подслушивал, но их мысли транслировались в Силе так громко, что не услышать их было невозможно, а Люк о щитах вспоминал только когда видел меня. И то не всегда.
«Может, действительно посоветовать?»
Я вышел из палатки и потянулся. Жаль, координатора здесь нет, приходится в доспехах ходить. Я запрокинул голову и посмотрел на звездное небо. Сколько звезд. «Я хочу облететь их все…» Да, и я хочу облететь их все.
========== Эпилог ==========
Огромный зал для переговоров был похож на растревоженный улей. По мраморному сверкающему полу курсировали придворные и дипломаты, то и дело, переходя от одной группы к другой.
В углу, за колоннами стоял в одиночестве немолодой уже, темнокожий человек, с рукой на перевязи. Что заставило Мэйса прийти сюда, он и сам не знал. После боя с ситхенышем, он провел несколько беспокойных ночей и дней, мучаясь не столько от боли, сколько от осознания поражения, а кроме того, он никак не мог понять, почему его предала Сила. Почему он не смог победить этого ворнскренка. Хуже всего было то, что он видел и чувствовал тот ураган Силы, который мальчишка обрушил на него. Но почему, почему? В который раз задавался вопросом Мэйс. Что он сделал не так? Где была его ошибка? Ведь не мог же он просто так потерять связь с всемогущей Силой, единственным божеством, которому поклонялись джедаи? И тогда он стал вспоминать всю свою жизнь, начиная с детства. Вспомнил, как его избрали в магистры. Он был самым молодым и самым амбциозным тогда и поклялся превратить Орден в процветающую организацию. Возможно, тогда он переступил какую-то грань, за которой уже пошла обыкновенная жизнь, а не стезя джедая? А возможно он отступил от идеалов юности, когда поднял руку на законно избранного канцлера? Да, тот был ситхом. Но ведь и канцлером тоже. И он, Мэйс был магистром и администратором тоже. Только административных обязанностей становилось все больше, а общения с Силой – все меньше. И потом, после своего поражения, когда он выздоравливал и лихорадочно искал союзников, он совсем забыл о Силе, о своем предназначении нести в Галактику ее свет. И только во время…. Нет, после поединка с этим мальчишкой, он понял, чего лишился и что позабыл. Тогда, в ту ночь, о многом передумав, он впервые попробовал медитировать, как медитировал в молодости. В Ордене. И Сила откликнулась в нем. Уже давно он не испытывал такого восторга и такой мощи. Он понял, что его жизнь не закончена. В ней еще много непознанного, и нельзя зацикливаться на чем-то одном, на какой-то одной, пусть и неприятной странице его бытия. И он должен посмотреть наконец, в лицо своим врагам. Ситхам. И понять, почему же они победили.