Я с размаху плюхнулась в штурманское кресло и достала из специальной ниши под пультом свой рабочий терминал — тонкий шлем, наглухо закрывающий лицо и изолирующий от внешнего мира. Таких по всему кораблю было несколько. Это гораздо удобнее, чем в ответственный момент бегать кругами и вспоминать, где я оставила основной: то ли в двигательном, то ли в трюме, то ли на камбузе, когда у Ады какой-нибудь очередной прибор барахлил.
— Ну, здравствуй, родной, — мурлыкнула тихонько, подключаясь к кораблю. Если дядя Боря и Василич взаимодействовали с ним через пользовательские терминалы, общаясь как с партнёром или, скорее, подчинённым, то я сейчас выступала в тётиной роли: доктора, разглядывающего потроха пациента.
Сознание на мгновение ухнуло во тьму, пока подгружались нужные модули, а потом я взглянула на окружающий мир уже другими глазами. Здесь, в этой виртуальной реальности, всё пока выглядело точно так же, как и за её пределами. Та же рубка вокруг, те же стены и пустое кресло пилота рядом. Впрочем, нет, не пустое; стоило об этом подумать, и кресло занял «болванчик» — безликая полупрозрачная кукла в армейской лётной форме, графическое отображение автопилота. Сейчас, отключённый, он мирно дремал, очень по — человечески запрокинув голову. Не просто по — человечески, а очень знакомо; поза была дядь Борина. Мы всегда накладываем отпечаток на вещи, которыми пользуемся.
Повинуясь моему приказу, стены истончились, позволяя оглядеться по сторонам с помощью камер внешнего обзора или с помощью тысяч разнообразных датчиков заглянуть в любую часть корабля, отследить любую цепь и найти возможные места разрывов.
Для начала я мельком удовлетворила своё любопытство и удостоверилась, что дядя с братом при помощи погрузчика и нескольких местных, выглядящих не как серьёзные учёные на дикой планете, а как дачники — отпускники, в самом деле продолжали разгружать из трюма объёмные контейнеры с хрупким и чувствительным (как было написано в сопроводительной документации) содержимым. А потом я переместила своё внимание на носовую часть корабля, где, почти сразу перед пультовой, под продолжающим обшивку прочным обтекателем, ютилась не только «Выпь», но и излучатель ближней связи, и ещё несколько полезных приборов.
На первый взгляд (как, впрочем, и обычно) с нашей капризулей всё было в порядке. Я проверила основные слабые места, проверила подключение, перезагрузила её систему — бесполезно, «Выпь» по — прежнему не понимала, где она находится и чего от неё хотят эти странные люди. То есть, работать-то она работала, но исключительно на переработку электрической энергии в тепловую, и то вяло.
Промаявшись почти час, я уже начала склоняться к мысли, что Василич прав, и заразу действительно стоит хорошенько стукнуть. Всё было в норме. Все тесты «Выпь» проходила «на ура», все сопутствующие системы работали в штатном режиме, а связи — не было.
Тоскливо разглядывая тонкую рогатину излучателя и ящики «мозгов» устройства, часть из которых располагалась почти у меня под ногами, я вспоминала деда Ефима. В таких случаях он советовал сначала проверить всё очевидное, потом — всё очевидное вокруг интересующего проблемного узла, потом — всё неочевидное, потом — вовсе невероятное. Когда не помогало и это, мрачно изрекал «Деду надо покурить!» И действительно шёл к себе в каюту, где набивал старую трубку ядрёным табаком, невесть с чем смешанным, долго курил её взатяг до полного позеленения, а потом вдруг молча шёл и совершал какое-то парадоксальное действие, или, напротив, какое-нибудь действие, до этого момента совершённое неоднократно. И — о чудо! — всё работало.
Но ностальгия совсем не помогала разобраться в происходящем и выработать план действий. Такого надёжного способа связи с высшими силами и подсознанием у меня не было, интуиция тоже молчала.
Уже от безысходности я полезла смотреть показания климатических датчиков. Температура, влажность, давление, атмосферный состав… Стоп. А с давлением у нас что?!
Некоторое время я тупо созерцала красивые стрелочки, наглядно демонстрирующие направление сил, воздействующих на пространство под обтекателем. Стрелочки безжалостно растягивали «Выпь» и всех её соседей в противоположные стороны. Гравкомы — гравитационные компенсаторы — исправно создавали там корабельное поле, но не исключали воздействия притяжения планеты. Сила воздействия по сравнению с заявленными характеристиками излучателя была ничтожной, но стоило вправить мозги компенсаторам, и наше положение в пространстве сразу определилось.
Проще говоря, «Выпь» укачало и слегка мутило. А некоторые люди ещё утверждают, что техника бездушна! Вот как им после такого верить?