Бобрик почему-то указал на мостик, хотя она могла идти, конечно, только на плавбазу, к ним она не имела никакого отношения.
Женщина несколько секунд спокойно разглядывала Букреева; его задела такая бесцеремонность: «Проходи, проходи», — мысленно поторопил он ее, но она почему-то направилась именно к их трапу.
Дорогу ей решительно преградил вахтенный с автоматом и в длинной шубе.
— Старпом, на мостик, — негромко сказал Букреев в переговорную трубу.
Женщина что-то объясняла вахтенному, показывая на Букреева, вахтенный вопросительно взглянул на мостик, но Букреев никак не реагировал. Тогда вахтенный, нажав кнопку звонка, вызвал дежурного по кораблю.
Пока старпом и дежурный поднимались наверх, женщина переминалась у трапа, поглядывая на Букреева не столь уже независимо, как раньше. Букреева это вполне удовлетворило, но все же надо было узнать, зачем она вообще здесь.
— Слушаю, товарищ командир, — сказал за его спиной Варламов.
— Полюбуйтесь, старпом, — Букреев озадаченно кивнул в сторону трапа, ожидая, что Варламов предложит хоть какое-нибудь объяснение — старпом всегда должен быть готов к этому, — но тот, с интересом поглядывая на пирс, только протянул:
— Да... Красивая женщина...
— Я не об этом, старпом, — с досадой сказал Букреев. — Возьмите себя в руки. И узнайте, что этой гражданке могло понадобиться от нашей лодки. И Бобрика заберите оттуда. Уже полчаса топчется вокруг...
— Есть, — с готовностью сказал Варламов и покинул мостик с такой быстротой, как при команде «срочное погружение».
Букреев отпустил дежурного и снова посмотрел вниз. Отсюда, с мостика, было видно, что старпом представился этой женщине, а она спокойно и приветливо заговорила с ним и вообще вела себя так, как будто не она, а Варламов пришел на чужой пирс и сейчас в чем-то зависим от нее.
Услыхав шаги на мостике, Букреев обернулся и увидел лейтенанта Филькина, который, поднявшись из центрального, с любопытством свешивался через бортик надстройки, кажется и не заметив командира.
— Филькин, свалитесь еще! — раздраженно сказал Букреев. — Нечего вам делать на мостике. — И, вспомнив недавнее, добавил с иронией: — Романист...
— Есть. — Филькин виновато спрыгнул на палубу и нырнул в рубочный люк.
«Раззвонит по всей лодке, — подумал Букреев. — И в первую очередь — штурману доложит. Только его здесь и не хватало...»
Варламов и Бобрик в чем-то напоследок заверили эту женщину и поднялись на мостик.
— Товарищ командир, из НИИ она, — сказал Варламов. — Начальник лаборатории, или как там у них...
— Заведующая, — поправил Бобрик. — Приехала испытывать акустическую аппаратуру.
Снова кто-то поднимался из центрального — теперь это можно было: тянули кабель, подключались к питанию с берега. Букреев, занятый разговором, заметил своего штурмана на мостике лишь в тот момент, когда Володин приветливо махал рукой. Женщина с недоумением оглянулась, но за спиной у нее никого не было, и тогда, чуть пожав плечами и улыбнувшись, она помахала в ответ.
— Знакомая, что ли? — с удивлением спросил Букреев.
— Никак нет, товарищ командир... Еще нет, — тут же добавил Володин с улыбкой, придя в хорошее настроение оттого, что ему уже удалось наладить с этой милой женщиной хоть какой-то контакт.
— «Еще нет»! — передразнил Букреев. — Человек по делу пришел, а вы тут глазки строите. Как на танцульках.
Собственно, к штурману он особых претензий не имел — чего уж там?.. — но вот она... она бы могла себя и сдержаннее вести, если действительно по делу пришла.
Народу на мостике все прибывало...
— Век бабу не видели?! — возмутился Букреев.
— Так ведь целых три недели, товарищ командир, — напомнил Володин.
Все промолчали, а штурман решился ответить, и Букреев усмотрел в этом сейчас даже некоторую развязность.
— Ну-ка, всем вниз! — сказал он.
Привычная команда тут же сработала, мостик опустел, рядом остались только Варламов и Бобрик: один — потому, что сейчас эта команда не могла касаться старпома, а другой — Бобрик — стоял с таким озабоченным лицом, как будто решал, как принять на корабле гостью.
— Что за экипаж?! — в сердцах проговорил Букреев.
Бобрик сочувственно закивал и развел руками, соглашаясь, что экипаж действительно немного разболтался.
— Так она к нам все-таки? — спросил у старпома Букреев. Очень уж не хотелось, чтобы именно к ним: столько лишних хлопот, столько неудобства...
— К нам, товарищ командир. В базе уже две недели. Работала на лодке Пономарева, еще у кого-то, а теперь к нам.