Вместе смотрим на труп в углу.
- Наручниками приковали. И кто знал, что эта дура с ними заодно? Ну и косяк, мля!
- М-да, - вздохнул Истомин, - а у того типа какой-то супер-пупер броник был надет. По нему из ‘бердышей’ в упор лупят, а ему хоть бы хны. ‘Зарей’ ошеломили, так он к вам улетел.
В комнату врывается подполковник Белкин. Перескакивая через валяющиеся вещи, он подходит к телу девушки.
- Мать-перемать! - Произносит он свою любимую поговорку. - И какого хэ её тут наручниками к батарее пристегнули?
Затем, присев, внимательно осматривает осколки под окном и говорит в рацию:
- Шамаров, пошукай-ка внизу, с западной стороны, ‘глаз’ упавший поищи.
Оборачивается к нам.
- Тот верзила на весь подъезд орал, что закопает какого-то там ‘Вяза’.
- Того верзилу, - поясняю я, - зовут Громин Максим Викторович. Мы в одной школе учились.
- Ясно, - Белкин поднялся, - в рапорте все изложишь. Супермены, мать-перемать!
- Пойдём, Серёга, - подал мне руку Истомин, - вечером в ‘Погребке’ посидим, снимем стресс. Хороший же у тебя выдался последний день перед отпуском.
- Да уж.
У автобуса собрались все бойцы, но в салон не входили. Сняв шлемы и расстегнувшись, тихо переговаривались между собой:
- Что про Олега слышно?
- Как там он?
- Жив?
Рядом туда-сюда ходил Белкин, разговаривая с кем-то по мобиле.
- И что? - Он резко остановился, а мы затихли. Подполковник мрачно выслушал он кого-то, спросил тихо:
- Какая нужна? Понятно.
Выругался, при этом обозвав ‘нерадивых’ медиков, заменив на ‘п’ первую букву.
- Ну почему всегда так погано в неподходящий момент? Вечно чего-то не хватает!
Он обвёл нас взглядом.
- Значит так, мужики. Жихарев в тяжелом состоянии. Срочно нужна кровь четвёртой группы.
Поднимаю руку.
- У меня четвёртая.
- У меня. - Махнул Легких.
- И у меня. - Сказал Любшин. - Сдадим сколько надо.
По странному совпадению, в нашей четвёрке у всех оказалась одинаковая группа крови.
Заверещал телефон Белкина. Он так озлобленно нажал на кнопку, что чуть не сломал мобилу пополам.
- Да. - Проорал он в трубку. - Что?
Затем внимательно выслушал, а мы так же внимательно смотрели. Может, что новое про Олега?
- Понял, едем. - Нажав отбой, сплюнул. - Так, мужики, в аэропорту захват. Легких и Любшин в больницу, сдавать кровь, Вязов…
Он взглянул мне в глаза.
- Серёга, всё будет путём. Ты нужен нам здесь.
Легких и Любшину наказали звонить и сообщать о состоянии Олега, а сами загрузились в автобус, где Белкин сразу стал давать предварительную вводную:
- Итак, мы имеем захват самолёта. Тип борта - сто пятьдесят четвёртая ‘тушка’. Террористы требуют деньги, водку и ‘бла-бла-бла’, как всегда, а так же свободный коридор до Ирана, мать-перемать! Придурки, мля. Грозят взорвать борт, хотя вряд ли у них есть ве-ве. Началось всё в момент прихода пилотов, но там террористам обломилось - летуны успели запрыгнуть в кабину и закрыть дверь. Пилоты передали о двух террористах, но не факт что их только двое, так же возможны ‘тихушники’ среди пассажиров. Борт откатили с глаз долой на дальнюю стоянку. - Слова подполковника Белкина вылетали четко и громко, как выстрелы. - Это пока всё, остальное на месте.
Кто-то спросил из глубины салона:
- Но почему именно мы?
- Да потому, что мы единственная группа в городе, на данный момент, прошедшая курс по освобождению самолетов. Ещё вопросы?
Вопросов больше не задавали. Ехали молча, чего давно не было. Каждый думал о своём.
Я, из-за этой неожиданной встречи, вспоминал своё ‘боевое’ детство. Как раз после седьмого класса я и начал активно заниматься спортом и, можно так сказать, что ‘Громозека’ со товарищи и дали такой толчок. Собирался стать военным, как отец, и стал им.
А вчера опять звонил мой друг, Савин Олег. С ним я с первого по десятый класс сидел за одной партой. Он, не знаю в который раз, интересовался - когда я снизойду до того, что, наконец, выполню обещание и появлюсь на встрече выпускников, и так пропустил уже двадцать ‘сборищ’. А я что могу сделать? В отпуск не отпускают. Второй год, без него родимого. Мало того, мы уже полгода находимся на казарменном положении. Но вчера мой рапорт, наконец, подписали, с завтрашнего дня я в отпуске. Только последний день больно уж динамичный выдался.
* * *
Самолёт стоял на самой дальней стояке. На самом краю летного поля маячили многочисленные пожарные машины. Белкин выпрыгнул из автобуса и сразу заорал, показывая на пожарные расчёты:
- Убрать с глаз долой. Пусть будут поблизости, но не на виду.
Обернулся к высаживающимся бойцам.