— Это, конечно, не так круто, как гитара.
Егор с самодовольной улыбкой оторвался от просмотра произведений digital-искусства и подмигнул Вершину.
— Отправил? — Макс наклонился, бегло целуя в затылок и кладя руку на плечо. Минимальный контакт был необходимым и далеко неспасительным, но пока только так.
— Ага.
— Она видела?
— Написала, что у неё эстетический орг… Шок, — быстро исправился Егор. — И передавала глубокий — «минет» произнес губами беззвучно.
Макс закатил глаза и убрал с его плеча руку от греха подальше.
— Эта камера! — заорали за спиной.
Внимание переключилось вновь на именинника.
— Да. Профессиональная. Будешь учится фотографировать. Ты же хотел!
— Круто! Спасибо, пап!
— Не за что. А теперь иди переодевайся. Время — выезжать пора.
Платон забрал вещи и ушёл в свою комнату.
— Ты точно не поедешь?
— Издеваешься? — Егор крутился в кресле, пока его не притормозили ногой.
— В приглашении ты тоже фигурируешь.
— В приглашении: Вершин плюс один. Она даже имя моё писать не стала.
— Она сука.
— Ты сам ответил. Мне не нужно быть там, чтобы чувствовать себя твоей семьей.
Вершин задержал взгляд на его лице — долгий и пронзительный.
— Что? — не понял Егор подвоха.
— Подойди ко мне, — попросил Макс.
Он встал со стула и подошел. Вершин прикрыл дверь, провернув замок в ручке. Обнял так, как мечтал, пока ехал домой в машине — крепко и нежно, одновременно лишая возможности дышать. Губами нашёл губы, нескольких коротких касаний не хватило. Егор прикрыл глаза обвивая руками его шею, чувствуя, как предательски начинают слабеть ноги.
— Тише, тише, — собрался с мыслями далеко не Вершин. — Стояк трудно скрывать, знаешь ли.
Но Макс не особо поддавался уговорам, продолжая целовать, недвусмысленно смещая руки ниже его поясницы:
— Подожди…
Егор подождал немного, как и просили, но когда понял, что не чувствует губ, а на голове то ещё гнездо, и любое промедление обернется безответственным перепихом, то снова воззвал к голосу разума:
— Тебе ещё бабочку завязывать. А мне, кажется, в туалете дрочить.
— Платон, ты оделся? — крикнул Макс, приоткрыв дверь.
— Ещё пять минут.
— Они не спасут, — Егор улыбнулся, слегка касаясь его губ губами. — Выдыхай. Быстрее приедешь. — И, вроде, даже сработало. Макс ослабил хватку, а потом и вовсе расцепил объятия. Будто осиротевший без его тепла, Егор подошёл к зеркалу, поправляя волосы.
— Не забывай только, что Крис просила мне передать, — Вершин встал рядом, тоже приводя себя в порядок.
Толкнув его плечом, Егор сел за комп:
— Забудешь тут, как же.
— Проводи нас, — попросил Макс.
В прихожей ещё полчаса завязывали бабочку, вышло достойно только с третьего раза, потом грузили в машину подарки. Вернулся в квартиру Егор один. Вывел комп из спящего режима и открыв программу, засел за сведение трека.
***
Утро раннее, такое чистое — новорожденное. Егор давно не просыпался в начале пятого. Затушив окурок в пепельнице, он смотрел, как на Востоке встаёт солнце, нежно-розовым заливая город. Закрыл лоджию, стянул с голых плеч толстовку и пошел в ванную. Он всегда чистил зубы и только потом принимал душ, так больше нравилось. Шум воды Макса не разбудил — когда Егор вернулся в спальню, Вершин спал в том же положении, на том же боку, согнув одну ногу и вытянув другую.
«37», — Егор представил в уме это число, оно было ему симпатично даже своим написанием, ну и смысл имело огромный.
Он лег обратно в постель, накрывая Макса рукой и прижимаясь губами к его шее. Сон не шёл, да Егор и не рассчитывал, он уже знал, для чего именно ложится, хоть и будить Вершина было жаль. Неосознанно прикусил кожу у него на плече и потянулся к тумбочке, выдвигая ящик.
Макс улавливал движения за спиной сквозь сон, но особого значения им не придавал, пока не ощутил руку у себя на члене, а через какое-то время скольжение пальцев там, где обычно этого не ожидаешь — сначала один, потом второй. Макс выдохнул шумно, против воли прогибаясь в пояснице. Член проникал, медленно растягивая. В пограничном состоянии между сном и явью это заводило только сильнее, а ещё заводило тяжелое дыхание в затылок и холод обручального кольца на его руке, когда Егор, обнимая, вжимал ладонь в левую сторону груди. «Все права защищены», — пронеслось в туманных мыслях, Макс улыбнулся не раскрывая глаз, чувствуя, как член, проникая, заполняет его тело. Рука с груди переместилась на член, лаская медленно и ненавязчиво, будто не желая будить. После нескольких неторопливых толчков, темп увеличился. Выгибаясь под более напористым проникновением, Макс накрыл рукой его ягодицу, насаживаясь плотнее, шепнул:
— Сильнее…
Егор за его спиной задышал резче, проникая до основания и выходя почти полностью, снова проникая.
— Я близко, — шепнул Макс.
— Я тоже, — сжав пальцы под его подбородком, Егор повернул в сторону его лицо, чтобы было удобнее целовать.
Вздрогнув, Макс замер. Сжимаемый изнутри спазмом, Егор почувствовал, как рука становится влажной. Внизу живота разлилось болезненное тепло, он проник языком в его рот, кончая глубоко в его тело.
— Доброе утро, — шепнул Макс, когда снова смог говорить.
— С днем рождения, — ответил Егор.
Вершин хмыкнул, поглаживая рукой его поясницу, всё ещё чувствуя внутри себя член:
— А я и забыл.
— 22 августа. Я помню. Прости, что разбудил.
— Я не в претензии, если ты не заметил. Сколько времени?
— Половина пятого утра, где-то… — навскидку предположил Егор.
Вершин открыл глаза и смотрел на него, как всегда молча о чем-то размышляя. Егор водил пальцами по его груди, наблюдая, как на ободке кольца играет бледный утренний свет.
— У меня для тебя подарок.
— Значит, это только начало программы.
— Типа того. — Хлопнул ящиком прикроватной тумбочки и прямоугольный бумажный буклет лег на грудь Вершина.
— И что это?
— Я выбрал страну. Это — два билета. Полетели? — Егор устроился сверху на его бедрах, чтобы удобнее было наблюдать за реакцией. Он видел, как расширились зрачки и проступили мышцы на руках. Макс взял буклет и раскрыл его: два авиабилета с открытой датой. Амстердам.
— Там хочешь?
Молча кивнув, Егор не сводил глаз с его лица.
— Иди ко мне, — Макс вытянул руку, фактически укладывая его на себя, неосторожно заключая в твердое кольцо объятий. — Лучший подарок, детка, что ты мог сделать.
— Ты рад?
— Я счастлив, — он погладил ладонями его бедра, запуская вереницу мурашек.
— Я решил — нам надо уехать, — проговорил Егор. — Вдвоём.
— Вдвоём, — согласился Вершин.
— Можем завтра, — подначивал Егор.
— Можем.
— Я быстро соберусь.
— Мне собирать нечего.
— Возьмем только твою камеру.
— Только камеру. И тебя.
— И меня, — почувствовал, как тяжелеет член, снова. У Вершина же стоял уже минут десять точно. Егор выпрямился и завёл руку себе за спину. Слегка надавил пальцами на эластичный вход, после ночи он всё ещё был растянут. Макс не моргал, ловя каждое движение: как берет в руку его член, привставая, касается им себя, насаживается не так чтобы слишком осторожно, а после привыкает.
— Решил быть сверху во всех смыслах? — хрипло прошептал Вершин.
Подмигнув, Егор начал покачиваться едва заметно, ища более комфортное положение, прогибаясь куда сильнее, отчего Вершину шутить расхотелось вовсе. Он прикрыл глаза, запрокидывая голову, пока Егор имел его теперь ещё и так. Руки упирались в грудь, кольцо блестело на безымянном пальце. От мысленного «муж» Макса уносило. Он сжал его бедра, удерживая на себе, садясь и меняя угол. Егор сцепил щиколотки за его поясницей, опираясь на руки и выгибаясь, принимая теперь куда глубже и выстанывая громче. Было долго и было медленно, было в самый раз.
На следующее утро они улетели.