Он сказал:
— Я останусь. Тебе одной тут страшно.
Да, если бы не он…
А когда вернулись с кладбища и Натали без сил упала на кровать, Игорь прибрал комнату, сварил кофе, до поздней ночи о чем-то рассказывал.
Она уснула на диване. Может, это был и не сон сначала, а вязкое полузабытье…
Проснулись они поздно. Натали даже не удивилась, что он рядом с ней.
Болела голова.
— Ничего, ничего, — пробормотала Натали, когда они встретились глазами. Он смотрел виновато, с состраданием. — Не переживай.
Игорь ушел на работу, и Натали осталась одна, теперь уже совсем одна.
Она что-то делала, переставляла вещи с места на место, сидела на кухне, курила и — боялась. Наперед знала, что будет, знала, что нельзя этого делать, знала, что сделает это.
Ждала, когда вернется Игорь.
Он вернулся и предложил ей стать его женой.
— Ну и ладно, — сказала Натали, хотя про себя подумала, что слово «любовь» не было употреблено. Но какое это имело значение? Вообще, она не думала больше ни о чем. Просто пусто было одной-то, совсем пусто. И страшно.
Она вспоминала вяло, без особых подробностей, как познакомилась с Игорем, и даже сейчас не понимала, почему слушалась или, по крайней мере, соглашалась с ним. И Виктора Натали в это время почти забыла. Слишком ей тогда одиноко было…
Работала она как-то в бригаде стенографисток на конференции в научно-исследовательском институте. У Натали страшно болела голова, рези в затылке на мгновения лишали слуха. Видимо, борьба с болью отражалась на лице, потому что Натали заметила, что на нее с удивлением или интересом поглядывают слушатели из первых рядов.
— Терпи, милая, терпи, — сказала старшая, — ничего не поделаешь. Скоро заканчиваем.
И когда Натали показалось, что сейчас она отшвырнет ручку, схватится за голову и убежит, очередной выступающий на ходу к трибуне шепнул:
— Не стенографируйте. У меня полный текст.
Лишь через некоторое время Натали собрала силы, чтобы посмотреть на него. Высокий, весь какой-то отглаженный, отутюженный молодой человек красивым голосом что-то там говорил… «Симпатичный, — отметила Натали, — но очень уж стерильный».
Отдавая ей в коридоре машинопись, он спросил, внимательно вглядевшись в лицо:
— Перепечатывать будете когда?
— К сожалению, сейчас.
— Я подожду. Мне нужно обязательно вычитать, а я завтра уезжаю в командировку, — объяснил он. — Вот вам таблетка. У вас больной вид.
То ли таблетка помогла, то ли она машинально отвлеклась размышлениями об этом молодом инженере, но не заметила, как закончила работу.
Вычитав машинописный текст, он с уважением сказал:
— Даже опечатки ни одной. Спасибо.
— Здесь нет буфета? — спросила Натали.
— А что?
— А что в буфетах делают? Я хочу есть.
Было в его манере поведения что-то располагающее, естественное. Натали и не заметила, как это случилось, но уже сидела с ним в кафе за столиком. Еще больше удивилась она, когда согласилась выпить рюмку.
— Не подумайте, что я нахально за вами ухаживаю, — .весело сказал инженер, — честное слово, я просто пожалел вас. Еще тогда, в зале.
Но ухаживать он, видимо, умел, потому что Натали, опять же незаметно для себя, даже разговорилась, даже ответила на прямой, непринужденно заданный вопрос, не замужем ли она.
— Я тоже, — Игорь (они уже представились друг другу) широко улыбнулся. — Вроде бы компанейский человек, не затворник, а… вот так. Овладел всеми домашними холостяцкими специальностями. Но не горжусь этим, а наоборот. Жаль будет, если мы больше не встретимся.
— Не знаю, — ответила Натали, хотя и знала, что ей все равно, а значит, она согласится с ним.
Жестом руки Игорь остановил ее, когда она взялась за сумочку, чтобы расплатиться, и дал подошедшему официанту ровно столько, сколько следовало, даже мелочь, не ожидая счета.
— Я хорошо считаю в уме, — ответил Игорь на удивленный взгляд Натали. — А чаевых не даю. Принципиально.
Он проводил ее, настоял, чтобы она записала номер его служебного телефона, говорил какие-то необязательные, но полагающиеся в подобных ситуациях слова. Она, конечно, не звонила, и недели через две встретила его у своего дома.
«Сейчас он скажет, — подумала Натали, — что если гора не идет к Магомету…»
— Магомет пришел к горе, — сказал Игорь, — потому что гора ему не позвонила.
Ничего неприятного в нем Натали не обнаружила, но с ним было удивительно удобно. Игорь как-то уверенно, но ненавязчиво умел пригласить в кафе или в театр, или в кино. Даже молчание с ним не было тягостным.