Однако пришлось ехать на съемку и торчать весь вечер в идиотском ночном клубе «Апельсин». Эти уроды позвонили на студию в последний момент и заказали репортаж о собственном открытии. Сначала редактор отказался — мол, нет дураков париться в этом клубе в праздник, да еще в такую погоду, когда все нормальные люди уезжают за город, и вряд ли он найдет журналиста и оператора для этого мероприятия. Однако заказчик моментально накинул цену, и крайней оказалась Яна. Съемки поручили ей и безотказному оператору Саше Лукашину.
Сашке всегда нужны были деньги, которые уходили у него сквозь пальцы, как песок. Он и сам понятия не имел, куда он девает зарплату — кстати, самую высокую среди операторов, ибо пахал Лукашин как проклятый. Он сам почти всегда напрашивался на вечерние и ночные съемки, чтобы поменьше находиться дома. Со своей супругой Саша уже несколько лет находился в стадии развода, но не уходил по какому-то странному безволию. Как он сам признавался, его «законная мегера» действовала на него совершенно парализующе, и все, что он мог противопоставить ей, — это собственное постоянное отсутствие.
Как бы то ни было, Яна и Саша стали жертвами финансовых интересов телекомпании. Ну и своих собственных отчасти — такие съемки оплачивались выше обычных. Янка, конечно, тут же позвонила Олегу, чтобы предупредить его: планы их срываются. И естественно, получила вполне предсказуемый ответ:
— А чего еще, собственно говоря, от тебя ожидать? Все люди как люди, поедут на пикник, а ты отправишься работать. Что в таком случае прикажешь делать мне? Развлекаться одному или сидеть дома и ждать, пока ты соизволишь освободиться?
— Ну, Олежка, давай второго числа с утра поедем! — взмолилась Яна.
— Нет уж, благодарю покорно! — резко отказался Олег. — Первого нас отвезли бы на машине, а второго придется тащиться на автобусе. Я даже понятия не имею, где эта дача. И вообще второго числа весь шашлык будет съеден, вино выпито, и народ будет сонный и похмельный после вчерашнего. Так себе удовольствие.
Я на сделала еще одну попытку:
— Олег, ну и черт с ней, с этой проклятой дачей! Мы можем второго и сами куда-нибудь поехать.
— Угу… Только у тебя наверняка опять найдутся какие-нибудь дела, или пойдет дождь, или ещё что-нибудь случится. Или я сам передумаю.
Он сухо попрощался с Яной и повесил трубку. Не бросил — Олег всегда был очень аккуратным молодым человеком, и Янкина безалаберность его порядком выводила из себя. Он не понимал, как можно вести такой образ жизни-то вскакивать ни свет ни заря, чтобы в семь утра уже быть на месте съёмок, то ночь напролет проводить в беготне с микрофоном, потому что, видите ли, очередная звезда российской политики вздумала осчастливить своим единственным выступлением их город. А город их ни политики, ни артисты вниманием никогда не обходили. Более чем миллионной аудиторией разбрасываться по нынешним временам не приходится.
А ещё Янке и собственную программу нужно делать, что тоже отнимает массу времени и сил. Кстати, Олег всегда был недоволен этим. Не так уж много эта программа приносит денег лично ей, Яне Соколовой, так зачем она вообще ей нужна? Спать когда придется и сколько удастся, питаться когда попало — «какой ужас»! А Янку это в ужас не приводило, она давно к этому привыкла, хотя иногда ей хотелось какой-то стабильности и упорядоченности в собственной жизни. Впрочем, пока она всерьёз не задумывалась над этим.
Яна выключила фен и выдернула вилку из розетки, едва держащейся на стене. «Надо Олега попросить, чтоб прикрутил. A то шарахнет током или замыкание случится», — мимоходом подумала она и отправилась на кухню. В холодильнике её поджидала запотевшая бутылка боржоми.
Она глотнула ледяной воды прямо из бутылки и зевнула во весь рот. «Господи, когда же удастся выспаться от души? Не одно утро позволить себе поваляться в постели, а по крайней мере несколько дней подряд. А потом — на пляж… А ещё лучше — куда-нибудь на дачу, на берег реки… С Олегом…» Яна снова зевнула. Встала она сегодня, конечно, довольно поздно, но и легла часа в три ночи. После съёмок двое радушных владельцев «Апельсина», естественно, пригласили съемочную группу остаться на весьма обильный ужин. В таких случаях не звали ребят выпить-закусить разве что совсем уж отъявленные жлобы.