Девушка моргнула, и озадаченно нахмурилась. Ручьи слёз, кажется, начали высыхать
— Что ты имеешь ввиду? — спросила она, после недолгих раздумий. Видимо, никаких идей ей в голову не пришло. Твою ж мать… Придётся ей всё разжевать, иначе, чувствую, не скоро я от неё избавлюсь.
— Ну очевидно же! Сама подумай, — терпеливо начал объяснять я, — Сейчас не девятнадцатый век. Без согласия жениха или невесты, невозможно заключить брак, как бы этого не хотели родители! Всё равно при бракосочетании и жениха и невесту спросят, согласны ли они, и вот тут твой отец уже ничего не сможет поделать, если ты скажешь — Нет! Всё же просто! Ну что он тебе сделает? Не убьёт же, — закончил я. Пока я тут валялся, делать было нечего, вот я и озадачился этим вопросом, и сходу же узнал, что без согласия брачующихся их не поженят. Если сто лет назад согласия молодых никто не спрашивал, достаточно было подтверждения родителей, то сейчас — всё. Лавочка была прикрыта. Ещё прадед нынешнего императора отменил этот идиотизм, под напором жены, правда.
— Не убьёт, — тихо согласилась она, — Но какой же будет скандал! Меня точно лишат карманных денег, и могут из числа наследников вычеркнуть, — мрачно закончила она, но по её отсутствующему виду я понял, что она всё же обдумывает эту идею.
— Ну а как ты хотела? — развёл руками я, — Совсем без жертв обойтись? Так не бывает. Да и не останешься ты совсем без денег. Стипендию же в школе получаешь. Живешь во дворце, то есть, крыша над головой и еда будет. Наследство… А достанется ли оно тебе, если ты замужем будешь? Наверняка большУю часть другие родственники получат, а те крохи, что выделят тебе, сто процентов к рукам муж приберёт. И вот надо оно тебе? До самой свадьбы, кстати, лучше не доводить. Просто поставь отца перед фактом, что ты не согласна на эту свадьбу, и в любом случае скажешь «Нет!», если он все же затащит во дворец бракосочетания, и всё, вопрос закрыт будет. Позора он точно не захочет.
— А если он выгонит меня из дома, и сделает так, что меня выгонят с дворцовой службы? — неуверенно возразила она.
— А если так произойдёт, то ты запишешься на приём к вдовствующей императрице, и пожалуешься на своего отца. Она не любит подобных браков по принуждению, так что на улицу тебя точно не выгонит, — устало закончил я. Что-то как-то вымотался я уже. Этот разговор последние силы забрал. Вроде, не поздно ещё, только-только вечер подступил, но в сон уже со страшной силой тянет.
— Да. Это может сработать! — подскочила вдруг она с места, и заметалась по палате, нервно потирая руки, — Откажусь, и пусть делает со мной что хочет! Переживу. Ничего страшного. Выгонит? Вряд ли. Мать не позволит. Наследство? Скорее всего, итак почти всё братьям достанется, так что плевать! Ты прав, Димка. Спасибо тебе! — и тут она вдруг кинулась меня обнимать, от чего меня тут же скрючило от боли.
— Да твою ж мать… — чуть слышно просипел я под её напором.
— Больно? Извини… — чуть отстранилась она, и зачем-то потянулась своими губами к моим. Что ещё за новости такие? И ведь даже отстраниться не мог.
Я уже почти смирился с неизбежным, как вдруг дверь распахнулась, и в палату влетело рыжее чудо.
— Ого! Вы чем это тут занимаетесь⁈ — то ли возмущённо, то ли восхищённо завопила она, не сводя с нас глаз, и даже не думая выходить из палаты.
— Чем надо! — рявкнула Мира, стремительно краснея, и поспешно отстранившись от меня, — Ты ещё кто такая?
— Я-то? Я его девушка! — без тени сомнения кивнула на меня Аня, — А вот ты кто такая?
После этого ответа в глубоком шоке оказалась не только Мира, но и я…
— Дмитрий, как же я рад тебя видеть! Я уже заждался, когда тебя там выпишут, — шагнул мне на встречу ректор, и энергично пожал мне руку.
— Да ты присаживайся, скорее. Выбирай любое удобное место! — спохватился он, увидев, как я поморщился от его не сдержанности. Меня хоть и выписали, но местами боль ещё не ушла, периодически тревожа меня.
— Спасибо, Сергей Михайлович, — поблагодарил я, и уселся на ближайший стул. Ректор прошёл к себе, сел на своё место, и как-то загадочно уставился на меня.
— Мда, Дмитрий, задали вы нам задачку… — наконец, прервал молчание он, и стал задумчиво крутить в руке ручку, — Два вида магии… Ну надо же. Это что-то невероятное, да и магия такая специфическая… И что вот нам с тобой делать?
— А что не так с моей магией? — насторожился я. Не хотелось бы узнать, что все мои мучения были зря.
— Всё не так, — резко отозвался он, — Если не брать в расчёт то, что ты первый человек в мире за всю историю с двумя видами магии, что само по себе, как ты понимаешь, крайне не обычно, то и сам цвет твоей магии весьма специфичен. Ты же знаешь уже, что виды магии отличаются по цвету? — спохватился вдруг он, бросив на меня вопросительный взгляд.
— Да, разумеется, — не стал я его разочаровывать.
— Отлично, — кивнул он, — Но тут есть такой момент. Цвет магии характеризует не только вид магии, но и некоторым образом, самого человека. Считается, что чем светлее цвет, тем больше человек предрасположен, скажем так, к добру. Чем темнее, тем, соответственно, ко злу. Это всё, конечно, весьма условно, и тут возможны исключения, но тем не менее, это учитывается. У тебя же наблюдается любопытная картинка. Два вида магии, и оба с уклоном в тёмную сторону, мягко говоря, — бросил тут ректор на меня быстрый взгляд, — Да ещё и специфика дара…
— Вы про магию смерти? — не выдержал я его драматических пауз.
— Именно! — довольно кивнул он, — Весьма редкий дар, к вашему сведению. Опасный, не предсказуемый, загадочный… При этом, ваш тёмно-фиолетовый цвет заставляет относиться к вам с определённой опаской. Не скрою, мне было бы весьма любопытно поизучать вашу магию, если бы не…
— Если бы не чёрный цвет моего второго вида магии? — догадался я, и перебил его.
— Абсолютно верно! — удовлетворённо кивнул он, с виду, ничуть не обидевшись, — Если об этом прознают другие ученики и их родители, то у университета могут быть проблемы. Мало кто из родителей согласится на то, чтобы их чадо училось в одном месте с чуть ли не настоящим злом! И тебя все будут воспринимать именно так, уж будь уверен. Начнётся отток учеников, что приведёт университет к убыткам. Мне не хотелось бы, чтобы дело дошло до такого.
— И что вы предлагаете? — решил уточнить я, хоть уже и догадывался, что он хочет мне сказать.
— Я предлагаю, чтобы ты не говорил пока никому про цвет твоего второго дара, — безмятежно предложил ректор, — Его пока никто не видел. Людвигу Валбетовну и Анечку я уже предупредил, чтобы они никому ничего не сказали. Будешь пользоваться пока только первым магическим источником. Он у тебя со дня на день должен восстановиться. А про второй будем пока молчать, пока не выясним, что это вообще такое… — снизил он под конец тон чуть ли не до шёпота, — Что скажешь?
— Да в принципе я не против, — не стал выделываться я, — Но что значит, пока не выясним, что это такое? Разве вы по цвету ещё не определили?
— Да в том-то и дело, мой юный друг, что нет, — загадочно улыбнулся ректор с таким видом, как будто эта неопределённость его только радовала, — До твоей инициации я был уверен, что видов магии такого цвета нет, и никогда не было, но ты и тут смог меня удивить! Абсолютно новый вид магии, и всё это в моём университете! Да ещё такого насыщенного тёмного цвета, как будто ты у нас само зло! — добродушно рассмеялся он, вот только мне почему-то было совсем не смешно…
Глава 4
В общагу я вернулся только в выходные, так что своих соседей я опять не застал. Они, кстати, меня ни разу не навестили в больнице, из чего было ясно, что в приятели они меня к себе пока не записали, а чужого человека смысла навещать нет. Впрочем, я не обиделся. Мы действительно были ещё слишком мало знакомы. Больше меня расстроило то, что моя новая знакомая, Люда, тоже ни разу меня не навестила. Вот такое равнодушие от девушки, с которой совсем недавно спал в одной кровати почему-то царапнуло меня по сердцу. Вроде ничего такого тут нет, я и сам частенько вычёркивал девушек из своей жизни после первой же ночи, но вот чем-то эта ситуация меня всё же зацепила. Наверное тем, что игнорировал обычно я, а не меня, и оказаться в подобной ситуации оказалось весьма не привычно.