Был только один способ это выяснить, но при этом следовало соблюдать осторожность. Когда он попытался подняться, его голова загудела, а желудок протестующе сжался, и ему пришлось вернуться на место в попытке побороть рвотный позыв. Приступ прошел, и Кертис медленно поднялся на ноги. Колени все еще дрожали от слабости. Он решил начать двигаться — осторожно, очень осторожно — влево, держась стены, чтобы добраться до угла.
Второй шаг, который он сделал, был встречен грозным треском погремушки на хвосте змеи — в опасной близости от него. Затем к этому опасному предупреждению присоединилась и другая змея. Кертис отступил к своей изначальной позиции, и треск смолк. Он почувствовал, что все его тело бросило в пот. Ну, разумеется, змеи могли уловить этот запах. Вопрос был только в том, как они на него отреагируют: будут держаться подальше или нападут?
У Кертиса не было иного выбора, кроме как продолжать изучение вагона. Он решил двигаться к правому углу, цепляясь за стену. Шаг за шагом. Он ожидал, что вот-вот снова услышит предупреждающую музыку змеиных хвостовых погремушек, но в вагоне стояла тишина.
Вдруг он ударился обо что-то голенью. Это напугало его настолько, что он наверняка бы закричал, если б мог. Осмелев, он ощупал препятствие пальцами и понял, что оно напоминает ему мешки с зерном — несколько штук, сваленных или даже связанных вместе. Их было три или четыре. Он ощупью начал продвигаться, обходя препятствие, и вскоре его правая рука коснулась какой-то деревянной поверхности. Это не было похоже на коробку или ящик. Кертис решил исследовать этот объект двумя руками, и вскоре понял, что наткнулся на некий бочонок, который, по его прикидкам, был около двух с половиной футов в высоту. Рядом с ним стояло еще два таких же. Он попытался сдвинуть один из них, и тот поддался — он был пуст. Второй также оказался пустым, а вот третий переместить не удалось: что бы не находилось внутри него — возможно, гвозди? — это был весьма тяжелый груз.
Достаточно тяжелый, чтобы раздавить все, по чему этот бочонок прокатится…
Кертис попытался поднять один из мешков, чтобы кинуть его на середину вагона, но вес оказался для него неподъемным, поэтому он решил не тратить зря силы, а сосредоточиться на том, чтобы сдвинуть бочонок. Он собирался опрокинуть его набок и катить впереди себя прямо к двери, держась позади. При этом его икры и ступни все еще будут оставаться в зоне риска слева и справа, но он надеялся хотя бы на то, что вес бочонка сумеет раздавить всех змей, которые окажутся прямо на его пути к выходу. Еще одна проблема состояла в том, что в темноте он не мог сказать наверняка, где именно располагалась двери, поэтому придется рискнуть и двигаться наугад. Непосредственно рядом с выходом должно оказаться еще несколько змей… по крайней мере, он так считал, и ему это очень не нравилось, однако пройти через них было его единственным путем к спасению.
Он вспомнил, что где-то читал или слышал о том, что гремучие змеи могут вонзить свои клыки в добычу, даже если отсечь им голову. Он знал, что бочонок может перекатиться через змеиное тело и раздавить его, но если голова останется неповрежденной, опасность укуса не минует — тварь вонзит свои зубы в любую плоть, до которой только сможет дотянуться.
Однако, отринув страх, Кертис приступил к исполнению своего замысла и попытался сдвинуть бочонок. Мускулы его плеч напряглись до предела. За все то время, что он носил чужой багаж на станции, эта ноша оказалась для него самой тяжелой, но ему необходимо было ее осилить. В какой-то момент он отчаялся, потому что испугался, что этот монструозный бочонок попросту прибит к полу. В страхе он навалился на него плечом и уперся ногами в стену, напрягая все свои мышцы и всю свою силу воли, какая только досталась ему от Железноголового Джо.
Наконец, бочонок поддался, упав с оглушительным грохотом, и Кертис подумал, что он едва не пробил доски пола насквозь. Двенадцать змей, притаившихся в вагоне, мгновенно зарядили свою смертельную симфонию. Одна из них затрещала в опасной близости от его левой ноги. Кертис спешно отдернул ногу, понимая, что чудом избежал укуса, и поспешил стать позади бочонка. С огромным усилием ему удалось повернуть свой защитный каток, и он подумал, что его мама ни за что бы не поверила, будто в теле ее сына скрыта такая сила. Кертис направил бочонок в сторону двери… точнее, в ту сторону, где, как он думал, она находилась. Он счел, что вряд ли его мучители стали бы чем-то ее подпирать, да и замка на ней, скорее всего, не было, так что открыться она должна была без особого усилия. По крайней мере, Кертис очень на это надеялся — он не хотел тратить ни одной лишней секунды на то, чтобы возиться с замком в компании змей.
Была еще одна проблема: несмотря на то, что бочонок был довольно толстым в обхвате, Кертису все равно придется низко наклоняться и толкать его двумя руками, а не ногой, хотя последний способ был бы для него предпочтительнее. Но… это был единственный путь. Когда он наклонился, голова его налилась болезненной тяжестью, а в ушах зазвенело. Решив, что может потерять сознание, Кертис снова распрямился и дал себе передохнуть. Треск змеиных погремушек смолк. Казалось, ползучие твари просто ждали, когда их жертва сделает свой ход.
Кертис наклонился снова, вдохнул через рот, и воздух засвистел в прорехе, где раньше стояли ныне выбитые зубы. Он положил обе ладони на бочонок и начал толкать.
В то же мгновение с правой стороны загремели две змеи. Они находились вне траектории бочонка, поэтому Кертису пришлось просто проигнорировать их и продолжать катить бочонок к двери. Перед ним раздался еще один треск, следом за которым послышался неприятный влажный хруст. Бочонок на что-то наехал, и Кертис почувствовал, что пол под ним стал скользким. Он с трудом подавил дурноту, поняв, что прошелся по змеиным внутренностям. Что-то дернулось у его правой ноги — должно быть, это была отсеченная хвостовая часть твари, бьющаяся в агонии.
Еще одна змея принялась трещать чуть левее, и бочонок вскоре переехал и ее. Кертис наступил на распластанные по полу останки, почувствовав, как дергающийся хвост ударил его по пятке, чем заставил вздрогнуть. Вагон буквально ожил от шума, издаваемого змеями. Вскоре и третья таким же образом угодила под бочонок. Еще одна уползла прочь, оказавшись в опасной близости от его левой ноги. Кертис чувствовал, как крик рвется из его поврежденного горла, но так и не смог издать ни звука. Ему казалось, что его шея сдавлена удушающей петлей — той самой, которой он чудом избежал сегодня ночью. Пути назад не было. Сейчас он уже, должно быть, находился в нескольких футах от выхода, около которого скопилось еще больше змей. Их погремушки теперь трещали еще более яростно. Кертис не знал, раздавил ли бочонком еще сколько-нибудь змей, потому что его уши попросту перестали воспринимать хруст их тел.
Наконец окровавленный бочонок врезался в стену. Кертис протянул руку… но где же дверь? Его пальцы отчаянно искали какой-нибудь выступ, за который можно ухватиться. Что-то ударило его по левой ноге, но это были не клыки, а, вероятно, хвостовая часть умирающей твари.
Наконец, указательный палец левой руки нащупал вертикальную металлическую кромку. Действуя молниеносно, он вцепился в нее двумя руками, потянул, затем сильнее… ползунки заскрипели, и дверь открылась. Кертис рванулся вперед, перескочил через бочонок и выпрыгнул через спасительную дверь в темноту ночи.
Они старались как можно дальше убраться от озера, двигаясь на юг, но Нилла все еще видела два огонька фонарей похитителей, которые не оставляли попыток догнать их… и озеро, казалось, тоже их преследовало.
Фонарь Ниллы позволял увидеть, что лес вокруг них стал значительно реже, а впереди простиралась какая-то травянистая равнина, на которой — то тут, то там — виднелись высокие заросли камышей. При ближайшем рассмотрении Нилла поняла, что перед ней — вода.
— Может, уже хватит? — закричала женщина, находившаяся, примерно, в сотне ярдов от них. — Вам же лучше, если будете вести себя, как послушные детки!