— Да?
Но она уже смотрела по сторонам, как будто что-то искала: места, куда надо пойти, и гостей, с которыми надо пообщаться. И хотя ее глаза искрились, Кертис знал, что этот блеск был не для него.
— Я думаю…
— О, там Престон! Давай же, начинай Кертис, держу пари, к тебе очень быстро кто-нибудь подойдет.
Ава Гордон собралась уйти, и в это ужасное мгновение Кертиса буквально парализовало. Он знал, что просто не сможет сесть за этот стол и притвориться, что может делать то, что написано на этой табличке. Нет, он не станет изображать из себя того, кем не является, даже если из-за этого ему придется уйти и оставить позади и саму Аву Гордон, ради которой это празднество было организовано, и причудливого пони с бантом, и оркестр «Авангард», уже готовый начать выступление, и охлажденный торт, который выглядел так, как будто не являлся творением рук человеческих.
— Мисс Ава! — окликнул он, и его голос прозвучал почти как жалобный крик среди счастливых голосов.
Когда она повернулась к нему, то уже не выглядела такой благожелательной, как прежде.
— Что еще? — спросила она, и что-то в ее голосе кольнуло его.
— Я… не гадалка. Я пытаюсь сказать… я думаю… вы меня с кем-то перепутали, — он неотрывно смотрел на девушку и заметил, что тон ее кожи сделался чуть бледнее. Она не переставала улыбаться, но это была лишь механическая улыбка, за которой не стояло ровным счетом ничего. — Я не предсказываю будущее, — закончил он свою речь.
Ава Гордон просто продолжала ему улыбаться.
— Я не умею этого делать, — повторил он. — Не умею.
— Ох, — выдохнула она, и ее фальшивая улыбка исчезла. Она коснулась своего горла тонкими пальцами, словно попыталась проглотить нечто невкусное, что встало в горле комом. — Но… я думала… я хочу сказать, я слышала… что ты можешь… ну ты знаешь… что ты можешь рассказать о человеке все.
— Нет, мисс. Я просто обычный Кертис.
— Ох, — снова выдохнула она. Казалось, теперь она окончательно поняла всю щекотливость этой ситуации. Глаза ее вдруг стали темнее (хотя они и без того были полуночно-черными), из них исчез блеск. — Понятно, — пробормотала она, бросив быстрый взгляд налево, откуда к ней приближался молодой человек. Ее улыбка тут же зажглась снова, словно исправно работающее электрическое освещение. — Престон, я так рада, что ты приехал, мы как раз собирались танцевать!
Ава Гордон взяла молодого человека по имени Престон под руку и, отвернувшись от Кертиса, мгновенно затерялась в гуще толпы. Кертис продолжал стоять на месте и тупо смотреть в пустое пространство, пока мимо него сновали туда-сюда разодетые гости. Для него они все вдруг сделались блеклыми и превратились в размытые тени теней.
Как долго он там стоял, толкаясь среди смеющихся незнакомцев, которые не обращали на него внимания, он не знал. Единственное в чем он точно был уверен, что не является частью этой вечеринки, и никакая его часть никогда не будет ей принадлежать. Внезапно оркестр издал взрывной разминочный звук, и его долговязый лидер в серебряном костюме и с блестящими волосами вышел вперед, поднес мегафон ко рту и сказал, что хочет предложить всем исполнить песню «Happy Birthday» для очаровательной и прекрасной мисс Авы Гордон. Его предложение было встречено криками и возгласами представителей высшего общества.
Прежде чем они запели песню, кто-то схватил Кертиса за левую руку чуть выше локтя, и рядом с ним материализовался суровый дворецкий, до этого стоявший у парадных ворот.
— Я получил инструкции, — сказал он, в то время как лидер оркестра начал отсчет до трех с помощью своих барабанных палочек, — вернуть вас на кухню.
Кертис шел впереди мужчины, когда раздались первые аккорды «Авангарда», и голоса — большинству обладателей которых медведь на ухо наступил — взлетели, усиливая жуткое впечатление от нависающих дубов, которые в разноцветном свете фонарей ввели Кертиса в заблуждение, что он уходит из особняка Гордона вот уже несколько лет.
Его оставили на кухне на милость женщины-линкора, которая все еще стреляла из своих пушек в несчастных и обезумевших поваров поверх кастрюль с парящими мучениями. Произошел короткий обмен фразами между ней и конвоиром Кертиса, но женщина так и не удостоила его взглядом. Сейчас же, когда он стоял на месте — безмолвный и оцепеневший — не зная, куда двигаться и что делать дальше, взгляд женщины нацелился на него, как пушка, и она спросила: