— Я тебя не боюсь, — ухмыльнулся Джек Младший, глядя на Донни, хотя пистолет бандита смотрел прямо ему в лицо. — Наш папа найдет тебя и надерет тебе задницу!
— А ты смешной, маленький ублюдок, — криво ухмыльнулся Донни.
— Пожалуйста, сэр, — тихо обратился к нему Хартли. — Следите за языком.
Ствол пистолета переместился на бывшего полицейского. Впалые щеки парня сделались красными от ярости.
— Не указывай мне, как разговаривать, тупоголовый! Эй, держу пари, если вынуть этот твой стеклянный глаз, у тебя вместо него остается дырка, как в заднице. Ты когда-нибудь это делал? Отвечай! Я задал тебе вопрос!
— Оставь их в покое, — сказала Джинджер. Дождь усилился, и стеклоочистители заработали сильнее. Перед ними стелилась прямая серая дорога, ограниченная кустарниковым лесом и тернистыми зарослями, изредка прерывавшимися случайной лачугой, которая могла быть как жилой, так и пустующей — сказать точно было невозможно. — Мы доберемся до места через несколько минуту, не провоцируй их.
— Не делать чего?
— Не надо бесить их специально.
— У кого-то воняет изо рта, — сказал малыш Джек, и добавил: — Мне кажется, это от тебя.
— Мы с тобой, — сказал Донни мальчику голосом, который больше напоминал гортанное рычание, — отлично повеселимся, это я могу обещать тебе прямо сейчас.
— Не обращай на него внимания, — приказал Джинджер. — Я серьезно. Ты же взрослый.
Донни издал губами звук, напоминающий взрывной пердеж, но больше не произнес ни слова.
Голова Ниллы Ладенмер к этому моменту немного прояснилась от потрясения, вызванного похищением. Теперь, когда у нее перед лицом постоянно размахивали пистолетом, девочка поняла: настало время для взрослых решений. Ей придется забыть о собственных страхах и вести себя благоразумно, чтобы защитить себя и своего брата. Для нее, казалось, мигом ушли в небытие дни кукол, красивых платьев и кукольных чаепитий. Все беззаботные игры, свойственные десятилетним девочкам, стали такими же далекими, как сейчас были далеки ее папа и мама, и она осознала, что мистер Хартли не может их защитить. Это было пугающей мыслью, но она знала, что это факт.
— Что вы хотите с нами сделать? — спросила она, хотя и так уже пришла к выводу, что дело должно быть в деньгах.
— Мы просто немного прогуляемся, — ответила женщина за рулем. — Это все.
Нилла продолжила наседать:
— Сколько денег вы хотите от нашего папы?
— Не больше, чем он может себе позволить. А ты умная девочка, не так ли?
— Я догадалась, почему вы забрали нас.
— И ты права, — Джинджер пристально всматривалась в дождь, и заметила, как справа от них промелькнул старый сарай.
Примерно через полмили езды по грунтовой дороге — сейчас больше напоминающей топь, заставляющую соблюдать осторожность, чтобы колеса не увязли в грязи — показалось место, где они встречались с Партлоу. Он должен был найти их там после того, как позвонит из телефонной будки у аптеки «Рексалл» на западной Эспланад-Авеню в Метейри и купит необходимые им вещи.
Они проехали деревянный указатель с аккуратно написанными белой краской словами: «Добро пожаловать в Кеннер, Город с Большим Будущим». Через тридцать ярдов высился второй знак — гораздо меньший, чем первый: он представлял собой всего пару досок, сбитых вместе и закрепленных на столбе. На нем неровными рваными буквами было написано: «Второе ежегодное родео «Гремучая Змея», суббота, 1 сентября, голосование в полдень, Парк Келсо».
— Ты видела это? — спросил Донни у Джинджер. — Что еще, черт возьми, за родео «Гремучая змея»?
— Куча деревенских придурков отправляются в лес и ловят там гремучих змей, — ответила она. — Из этого делают конкурс с номинациями: «кто поймает больше всех» и «кто поймает самую большую». Затем они готовят их и съедают.
— Правда? Дерьмо, это мерзко. Ты когда-нибудь ела змею?
— Ела.
— И на что это похоже?
— На курицу, — сказала она, — только змея.
Нилла закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться. То, что всегда следовало за этим, было похоже на небольшой разряд электричества, проносившийся через все ее тело, а она знала, что это такое, потому что, когда ей было пять лет, она сунула вилку в розетку. Но это было не настолько уж экстремально — не то же самое, что электрошок, который в детстве отправил ее в больницу и остался ярким пятном в ее памяти, как быстрый взрыв боли — так что волноваться было не о чем. Она позвала его.
— Кертис, поговори со мной.