— Ты дразнишь льва, — наклонившись к уху юноши, произнес Касим с усмешкой.
— Я калиф, — вскинув голову, высокомерно повторил Амир свою излюбленную фразу. — Мои приказы не обсуждаются.
Касим, откинув голову, расхохотался, и от этого он покосился на него и еще больше вздернул упрямый подбородок.
Пока Расул ходил в трущобы за детишками, Амиру взбрела в голову идея отправиться на рынок, чтобы накупить для них игрушек и других интересных вещичек. Касим поддержал его идею, и поскольку рядом не было зануды-Расула, который мог запретить им отправиться одним, они вдвоем отправились на восточный базар, что находился на главной торговой площади.
Появление калифа на базаре вызвало среди людей бурю эмоций. Они удивленно таращились на царственную особу, снизошедшую до того, чтобы самому! прийти на рынок за… игрушками. Среди народа уже ходила молва о том, что калиф собирается открывать дом для сирот, слухи распространяются быстро, тем более сегодня ночью половина южного квартала не спала, наблюдая за тем, что творится в особняке, который оцепила куча калифовых стражников, а сейчас эти слухи обретали твердую почву.
Амир, не обращая внимания на простой люд, ходил между рядами лавочек и палаток и выбирал то, что, по его мнению, могло понравиться детям. Он даже решил купить кучу книжек с яркими иллюстрациями после того, как Касим справедливо заметил, что читать дети улицы точно не умеют.
Весь купленный товар калиф велел доставить к себе во дворец, оплатив покупки на месте.
Продавцы перед ним лебезили и заливались соловьем, но, как ни странно, сегодня это нисколько не раздражало Амира. Он так увлекся выбором игрушек для детей, что не замечал изучающего взгляда Касима, который все это время с интересом следил за сменой выражений его лица. За пределами дворца Амир перестал следить за собой, и теперь казался простым семнадцатилетним юношей, который тоже умеет радоваться жизни. Он был такой разный, его калиф — безудержный и раскрепощенный в постели, холодный и высокомерный в своем тронном зале, верша суд над простыми смертными, задумчивый и нежный с детьми, и сейчас — веселый, со сверкающими изумрудными глазами и чуточку поалевшими щеками…
Касим не мог оторвать от него взгляд, поражаясь той быстроте и легкости, с какой калиф переходил от одного состояния к другому. В одну минуту он мог быть пламенным и страстным, а в другую уже холодным и отчужденным. Он мог быть высокомерен и брезглив со своими вельможами, не стесняясь выказывать им своего презрения, но нежен и мягок с детьми. Как мог Касим проглядеть глубину его души? Как мог принять за простого, капризного, избалованного мальчишку, который играет людскими жизнями, как марионетками, сидя на высоте своего трона?
«Я буду верен тебе. До последнего вздоха», — подумал он, глядя, как Амир спорит с каким-то мелочным торгашом за очередную игрушку.
— Ах ты шакал! Ты требуешь с меня, с калифа, пять золотых динаров вот за это барахло?! — Голос Амира звенел от негодования и ярости. — Я тебя в голодную яму велю швырнуть!
Касим едва не расхохотался снова, вспомнив, как он торговался за него с тем жирным и алчным рабовладельцем. Как он тогда опустил его на глазах у всех остальных рабов и торгашей. Да он за словом в карман не полезет, свое не упустит и никогда не даст больше, чем заслуживает человек.
Касим неожиданно испытал прилив гордости, и нежная улыбка тронула его губы. В отличие от своего любовника, он не стыдился выказывать сентиментальные эмоции, чего нельзя было сказать о калифе, который неизменно смущался, если в постели вдруг чувствовал потребность прижаться к нему. Не страстно, как делал всегда с очаровательным бесстыдством и ненасытной жадностью, а нежно, просто для того, чтобы почувствовать его тепло. Смущался, когда хотел его поцелуев, не тех — безудержных и жарких, от которых кровь быстрее бежала по венам, а мягких и мимолетных, что свидетельствовали о чувствах Амира, а не желаниях.
«Ничего, — подумал Касим вновь. — Настанет время, и я научу тебя не стыдиться своих чувств ко мне».
Они возвращались в особняк далеко за полдень, неспешно шагая по шумным улицам. Амир с любопытством разглядывал дома, внезапно заинтересовавшись тем, как живет его народ, и засыпал Касима сотней самых различных вопросов, на которые тот пытался отвечать по мере своих возможностей, если память позволяла.
— Зачем она бьет шкуру? — удивленно спросил калиф, когда они проходили мимо полной женщины, которая, разложив на топчане ¹ под навесом овечьи шкуры, изо всех сил колотила их дубинкой. — Они же уже мертвые…
Услышав этот вопрос, Касим не сумел сдержаться и начал хохотать. Амир вскинул голову, вперив в него требовательный взгляд, и поджал губы. Упрямец. Даже сейчас, понимая, что спросил очевидную глупость, он не сдавал позиций и требовал ответа, даже не подумав сконфузиться и отвести взгляд в смущении. Это вызывало в мужчине еще больший прилив нежности и гордости.
— Господин, — отсмеявшись, произнес наконец Касим, — она долбит их затем, чтобы размягчить до того, как они высохнут на солнце и одеревенеют. Скоро она опустит их в горячую воду на весь день, а когда они высохнут, то будут мягкие, ими станет можно укрываться. А если их сейчас не долбить, то они одубеют и будут стоять, как деревянный забор.
— Понятно, — кивнул калиф таким царственным жестом, словно это не он только что задал глупый вопрос, чем развеселил своего телохранителя еще больше.
Касим все еще тихонько посмеивался, когда неожиданно все люди бросились врассыпную с криками. Он мгновенно среагировал, резким движением задвинув калифа за свою спину и пытаясь отыскать глазами опасность.
Впереди преграждал путь десяток человек. Вооруженные до зубов бандиты. Не из трущоб — они были одеты довольно сносно, и у них было хорошее оружие: сабли, кинжалы, ножи, секиры и кастеты.
Их главарь — огромный мужик со зверской внешностью, одетый в темные шаровары и жилетку, держал в руках длинную цепь, чей конец он намотал на свой гигантский кулак. Трехдневная щетина темнела на его грубых широких скулах, а изуродованные ниточками шрамов губы кривила холодная усмешка. Взгляд синих глаз был холоден и полон ненависти.
Его облик разбередил в душе Касима смутные воспоминания, и он мгновенно отступил к ближайшему дому, прикрывая собой самое драгоценное, что у него было. Калиф послушно пятился назад, пока не уперся в стену.
— Что происходит? — тревожно прошептал он ему на ухо, выглядывая из-за его плеча.
— Не высовывайся, — резко велел его телохранитель. — Как только будет возможность, беги и прячься.
— Чего они хотят, Касим? — Амир вцепился в его предплечье, прикусив нижнюю губу.
— Полагаю, меня, — встретив взгляд главаря, процедил Касим. Он пребывал в полной уверенности, что этот громила пришел по его душу. Не знал, почему, но был в этом абсолютно уверен. Слишком знакомым казался ему взгляд, в котором было столько ненависти и ярости.
— Нет, нет, — затряс головой калиф. — Ты ведь справишься с ними, правда?
— Амир, запомни то, что я тебе сказал. До особняка осталось не так уж и много, постарайся добраться до него как можно скорее. Уверен, Расул уже вернулся, — пробормотал Касим, наблюдая за тем, как неторопливо, с ленивой угрозой приближается к нему его заклятый враг.
Комментарий к До последнего вздоха
**¹** Топчан — дощатая кровать на козлах.
========== Победа на стороне правого ==========
— Вот мы и встретились наконец, Касим, — свирепо усмехнулся громила, поигрывая цепью.