— Я тебя не знаю, — отозвался Касим, настороженно следя за цепью в его руке. Он не сможет уклониться, если этот громила вздумает ударить его цепью. Потому что в подобном случае он откроет Амира, и тогда весь удар будет направлен на него. Нет, ни в коем случае. Значит, нужно придумать что-то другое.
— Знаешь. Ты отлично меня знаешь. Что, пригрелся под крылышком у калифа, дружок? — цепь в руках врага опасно раскачивалась все больше.
— Я не знаю, кто ты и что тебе от меня надо, — процедил Касим снова.
— Брось. Не притворяйся. Тебе все равно не избежать драки, подлый трус, — прорычал здоровяк. — Ты не мог забыть мое имя, ибо я твой самый главный и опасный соперник! Я Мурат. Неужели не помнишь, а, дружочек? — с сарказмом процедил он.
С этими словами Мурат размахнулся цепью и направил ее вперед, метя в лицо Касима.
— Пригнись! — успел предупредить он калифа, прежде чем цепь достала его.
Касим подставил руку, не смея пригнуться сам из опасений, что калифа может задеть. Цепь обвилась вокруг его руки, и его рвануло вперед. Он стиснул зубы, пытаясь перетерпеть это — рука взорвалась ослепляющей вспышкой боли, а потом почти мгновенно онемела. Упершись в землю сапогами, Касим обхватил цепь обеими руками и потянул на себя, но Мурат был явно сильнее его.
— Схватить калифа! — рявкнул он.
— Не смей! — прорычал Касим, выпутывая руку из цепи, и, выхватив из сапога кинжал, набросился на него с яростным оскалом.
Он не успел добраться до Мурата, тот размахнулся цепью, раскрутив ее над своей головой, и снова нанес сокрушительный удар. Касим успел уклониться, отскочил в сторону. Ему пришлось сделать это еще несколько раз, потому что цепь вращалась с неистовой скоростью, а ее длина позволяла достать его. Краем глаза он успел заметить, как метнулись к калифу соратники Мурата, и стиснул зубы.
Он отступил к нему, лихорадочно пытаясь придумать, как же поступать дальше, но Мурат не давал ему времени. Первым делом Касим решил, что нужно лишить его цепи, однако тот слишком хорошо с ней обращался, чтобы дать хоть малейшую возможность подступиться. Меж тем двое разбойников надвигались на Амира, который прижался к стене, абсолютно беззащитный.
Касим разрывался, видя, что его господину угрожает опасность, но был не в силах помочь ему, потому что собственный противник отвлекал все его внимание. Однако в это мгновение калиф выхватил из ножен свою саблю, которую вроде как носил для украшения, и сделал выпад. Это было так же неожиданно для Касима, как и для нападающих, и один из них получил весьма ощутимую царапину. Дальше Касим уже не мог увидеть происходящего чуть позади него, его внимание снова отвлекла цепь.
Пытаясь добраться до своего противника, он вскинул руку с кинжалом, в отчаянной попытке поймать цепь. Та, звеня, захлестнула его кинжал, высекая искры из металла, и Касим рванул его на себя, обхватив цепь рукой. Мурат такого не ожидал, потому что вынужден был сделать несколько шагов вперед. Они бы снова начали соревноваться в бессмысленном перетягивании «каната», но Касим понимал, что тут ему не победить, поскольку Мурат был явно большей весовой категории, чем он сам, и поэтому он, как обычно, пустился на хитрость. Неожиданно ослабив натяжение цепи так, что та провисла, он схватил ее и захлестнул удавкой на бычьей шее своего врага, ринулся вперед, взбежав прямо ему на грудь и спрыгнув с его плеч сзади, принялся затягивать цепь на его шее.
Мурат стал задыхаться, пытаясь содрать с себя удавку, его соратники надвинулись на Касима, намереваясь помочь своему главарю. Касим тянул цепь на себя с такой силой, что на его руках вздулись вены, а узлы мышц явственно выделились под смуглой кожей. Теперь он имел возможность увидеть, что происходит с Амиром. Как ни странно, калиф умудрялся довольно-таки прилично парировать атаки двух громил, которые наседали на него с саблями. Касим знал, что Амир частенько занимается королевским фехтованием, но ему еще ни разу не доводилось нормально понаблюдать за его тренировками.
На время отбросив беспокойство за калифа, он с последним усилием рванул на себя цепь, намереваясь покончить с противником раз и навсегда, но вдруг голову его пронзила острая боль. Перед глазами все помутнело, и он выпустил цепь из рук, свалившись на землю. Боль была так сильна, что он на несколько секунд потерял зрение, схватившись за голову.
— Сегодня отличная публика, верно? Народа много. Думаю, ставки будут большие, — хмыкнул Мурат, зачерпывая ладонями воду из тазика, что стоял на стуле в углу.
— Да, это верно, — пробормотал Касим, осторожно натягивая на раненое плечо кожаную жилетку.
— Совсем расклеился? — сочувствующе спросил друг. — Может, отменим сегодняшний бой?
— Нет.
— Ты морщишься при каждом движении.
— Мурат, ты же знаешь, что я ни за что не пропущу сегодняшний бой. Мне позарез нужны деньги.
— Как и мне… — хмыкнул тот. — У нас бой друг против друга. Что будем делать? Опять сыграем на публику, а потом поделим выигрыш?
— Да, — рассеянно отозвался Касим, думая о том, как бы поскорее оказаться дома. Он оставил Данияля совершенно одного практически на весь день, и теперь очень переживал, как там братишка без него справляется. Ведь, кроме него, некому было подправить ему одеяло, открыть окно, если было жарко, подать воды, помочь подняться с постели…
Мысли о брате отошли на задний план, стоило ему выйти на арену.
Приглушенный свет, рев сотен надрывающихся глоток, от которого звенит в ушах, посыпанный песком пол и ставки, ставки, ставки… Сценарий был продуман от начала и до конца, и Мурат завязал бой первым, как они и делали обычно. Касим сегодня сражался не в полную силу: раненое плечо не позволяло ему драться так, как обычно, и зрители замечали это — ставки на Мурата поднимались.
Он уворачивался от атак друга, пытаясь сам ударить его. Мурат иногда раскрывался, как они и договаривались, но он по большей части развлекался сегодня. Касим понимал, что в этот раз ему придется сыграть роль «поверженного», но смутное беспокойство, что терзало его все эти дни, заставляло его колебаться и уклоняться от атак Мурата всерьез, все не давая ему возможности нанести решающего удара, который положит конец их выступлению. Брат. Его больной брат, которому требовались баснословно дорогие лекарства. Он смотрел на своего псевдо-противника и видел перед собой возможность купить эти самые лекарства. Надо только наступить на горло своей чести.
Мурат незаметно улыбнулся ему, бросив вопросительный взгляд. Касим заметил, что тот совсем расслабился, и… наверное, в него вселился бес, потому что то, что он сделал в следующий момент, никак нельзя было оправдать.
Правила арены не запрещали использовать оружие, и Касим воспользовался кинжалом, с которым редко расставался, незаметно вытащив его из своего сапога. И вонзил в бок Мурата, когда тот раскрылся в очередной раз. Истекая кровью, друг упал на пол.
— Касим! — Отчаянный крик калифа заставил его раскрыть глаза как раз в тот момент, когда сапог Мурата оказался прямо над ним.
Он успел увернуться и, откатившись в сторону, вскочил на ноги. Еще чуть-чуть, и Мурат бы наступил ему на горло.
Амира уже прижали к стенке и обезоружили, заставив смотреть, как Мурат расправляется с ним, но Касим, к счастью, очнулся вовремя. Похоже, прошло всего несколько минут, даже меньше.
Его кинжал валялся в пыли на земле рядом с Муратом. Касим, задыхаясь, вскинул руки.
— Подожди! — воскликнул он. — Мурат, подожди.
В синих глазах его противника мелькнуло странное выражение, быстро сменившееся неистовой яростью.
— Подождать?! — прорычал он. — Как тогда, на арене, когда ты меня предал, друг? — издевательски процедил он.
— Мурат… Умоляю, отпусти калифа и делай со мной то, что тебе вздумается, только отпусти его. Я прошу тебя.
— О, он тебе дорог? — елейным голосом произнес мужчина и, подцепив носком сапога кинжал, подкинул его в воздух и поймал. Он любовно провел пальцем по остро отточенному лезвию и направился к калифу, припертому к стенке.