Причем за меня они радовались гораздо больше, чем мешочку с серебром, а ведь сумма огромная! Служить в доме таких знатных господ — большое дело. Я буду сыта, защищена и смогу жить безбедно. И мужа найду городского, а не сельского. Не придется работать до горба на хребте и до почти почерневшей от солнца кожи уж точно. И это драконы, а не люди. У людей-то служить себе дороже, там и попользоваться могут, и снасильничать, и не заплатить. У драконов такого не бывает. Откуда мои мать с отцом все это знали и мне втолковывали на прощание — ума не приложу. Но знали. И ведь не ошиблись!
Братья, все до одного, ревели. А старший клятвенно пообещал стать рыцарем, чтобы вырваться из деревни и служить у тех же господ, что и я. Вот тут я умилилась и расплакалась. Старшего брата Мирта я любила — добрый и сообразительный малый, как подрос, все норовил за меня ведра с водой таскать. И конфеты, что я ему несла, никогда сам не ел — со мной делился. Хороший малый, все у него выйдет. И остальные братишки — просто красавчики. Ну, когда мыться не забывают и играя в прятки, в печи не прячутся. Или когда не закидывают мальчуганов, которые меня рыжей рыжатиной, коровьими лепешками. Хотя нет, в последнем случае тоже красавчики — только не внешне, а внутренне. Вот по кому буду скучать. По родителям, наверное, тоже. Они меня любили, но для них любовь — это накормить, дать крышу над головой и работать научить. А вот для братьев другая. Посидеть рядышком, поговорить, там-сям помочь. Грустно без них придется.
— Хватит, девочка, слезы лить, — вмешалась взрослая драконица. — Вот подрастешь, приедешь семью навестить. Мы тебя не в рабство забираем, а на работу.
Я послушно утерла слезы и потопала за четой драконов в новое светлое будущее. Оказалось, пока я с семьей прощалась, господа уже собрали вещи и собирались из деревни уходить. Триумфально пройдясь по улице, на которой собрались все соседи, чтобы проводить меня сочувственным взглядом, я лишь гордо хмыкала: ни-че-го-шень-ки они-то и не знают.
Шла я за драконами до тех пор, пока мы не отошли подальше от деревни. Я еще тогда удивилась — такие благородные господа, а пешком идут, даже лошадок не прикупили. Я за время пешего хода устала так, что готова была лечь под любой кустик, лишь бы ножки отдохнули. А драконам хоть бы что. Сначала по дороге шли, потом вообще в лес свернули. И это все в нарядах — пышные платья, длинные юбки и светлые брюки. И обувка у господ на каблуке, а в такой ходить не просто, слышала от того же заезжего барда. Но их одежде все ни по чем: целехонькая, даже пятнышка не появилось. Зачарованная.
А потом, выйдя на поляну, они обернулись. Без предупреждения. Вот представьте. Идете вы за красивыми людьми в красивой одежде. Вспышка. И идете вы среди огромных драконов. Которые в высоту больше вас раз в тридцать, а то и во все сорок! Я бросилась наутек, пока не натолкнулась на мелкого изящного золотистого дракона. Нутром поняла — Сильвия. Она не пугала так, как эти две зеленых громадины. Она вообще вызывала исключительно восхищение. За нее я и спряталась.
Рядом пророкотал дракон так, словно... словно смеялся. Ну, если бы я была размером с него, а он с меня, то я бы тоже посмеялась. Смешно, наверное, когда какой-то муравей где-то внизу бегает и орет.
— Кажется, понятно, на ком поедет человеческое дитя. Что же, госпожа Сильвия, Вам вашу служанку и нести. Заодно и потренируетесь. Помните, главное — довезти живой.
А драконы умеют говорить такие обнадеживающие вещи!
Только по окончанию полета я узнала, что Сильвия до этого ни с кем в небе на спине не летала. Но она справилась: меня трясло, укачивало, знобило, однако со спины я не упала. Знаете, за комфорт драконьего наездника отвечает исключительно сам дракон. Если дракон не захочет, то с него никто и ничто не упадет. Даже если круглый шар покласть. То есть, положить. И если нужно, то при низкой температуре всаднику будет тепло, при высокой — будет ощущать приятную прохладу.
Только всему этому надо учиться. Долго, нудно и... Иногда с последствиями. Разумеется, не для дракона, а для самого всадника. Хотя, как мне сказали, несчастных случаев не было уже лет десять. Разве что спаленные дотла волосы или слегка обмороженные конечности. А этот дядька из драконов шутник, я уже тогда поняла. С чернющим таким чувством юмора, даже наш гробовщик ему уступал, хотя последнему по работе было положено.