Матушка, казалось, половину нашего добра сложила в мою корзину. Кружку глиняную отдала, ложку, тарелку. «Пусть не думают, что мы совсем нищие, с пустыми руками тебя отправлять». Мешочки с горохом, пшеном и фасолью. «На первое время. Вдруг готовить сейчас не из чего?» Даже книгу, по которой мы с братьями грамоту учили. «Если читать не захочешь, то просто открой перед собой и сиди. Экономка должна выглядеть умной».
Эх, мама, ну какая из меня экономка? Они годами учатся, в толстых учётных книгах что-то пишут. А я читать едва умею и считать до ста. Ошибся Карфакс с помощницей. Хоть тут промахнулся, чем подарил повод вытереть слёзы и злорадно улыбнуться. «Ну что, колдовское жилище, ты готово вздрогнуть? Сейчас бедная и малообразованная служанка Мередит наведёт в тебе порядок».
При свете дня замок выглядел хуже тётушкиного платья. Да, когда-то хозяева им гордились, но я родилась позже, чем он растратил своё величие. Между двумя высокими башнями громоздились остальные постройки, в стене зияла брешь, а к навсегда закрытым воротам я так и не решилась подойти. Но если раньше я лишь вздыхала над унылостью и запустением, то сегодня оглядела новое место работы придирчивым взглядом. Черепица с крыш поотлетала. В верхних комнатах от дождя развелось болото. На нижние тоже протекало. Если в замке имелась библиотека, то книгам конец. Гобеленам и коврам тоже. Эх, столько придётся выбросить, что ничего не останется. Как бы я со своей ложкой и кружкой не оказалась богаче Карфакса.
Кстати, колдун поразил меня в самое сердце. Вышел встречать служанку прямо во двор. Стоял напротив бреши и ждал, сложив руки на груди. И его я тоже как следует рассмотрела только сейчас.
Седую голову скрывал капюшон. Вместо мантии, нарисованной на всех гравюрах в книгах о колдунах, Карфакс носил удлиненный камзол, высокие сапоги и плащ. Святые предки, кто сейчас так одевался? Заезжие господа ржали бы над чудаком в голос, аки кони на конюшне. Лет сто в наших краях не видели настолько «дедулькиного» наряда. Прошла мода на камзолы и бриджи. Может, поэтому Карфакс не снимал плащ? Сейчас вот, правда, распахнул его полы. На дворе стояла не по-весеннему жаркая погода. Взопрел господин наниматель.
— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась я и тут же больно прикусила язык.
Шар! Проклятый артефакт не спал и на моей коже мгновенно вспыхнули синие искры. Карфакс скрипнул зубами. Изуродованное морщинами лицо перекосилось и стало ещё безобразнее.
«Всё, всё, поняла, не тупая, буду молчать» — постаралась показать я жестами.
Будет сложно. Исполнять приказы, не высказанные вслух, — самый страшный кошмар любой служанки. Поди догадайся, чего господин хочет и когда. Хоть лоб расшиби, всегда будешь не права, не расторопна и кругом виновата.
«За мной», — жестом пригласил колдун.
Ну вот. Обычная церемония ввода в курс дел началась. Хотя нет, вру. Необычная. Молчаливая. Карфакс привёл меня во внутренний двор, вручил скатанные тугой трубкой свитки и попрощался.
Что? В смысле? Куда он пошёл?
Я, как дура, приготовилась к долгим походам по замку, десяткам крупных поручений «что нужно сделать вообще», сотням мелких из разряда «сейчас и немедленно», больной голове, нервной дрожи, провалам в памяти. А хитрый колдун написал мне кипу длинных писем и отправился сторожить шар дальше. Хорошо устроился, однако. Не придерёшься.
А почерк у него красивый. Сидел, значит, за столом, выводил буквы, никуда не торопясь. В итоге они напоминали ажурный узор чепца. Сплошные завитушки и росчерки. Я двадцать жизней проживу от рождения до старости — всё равно так не научусь. Книжку мне велела матушка держать открытой перед колдуном, чтобы умной казаться? Ха-ха.
«Любезная Мередит, ты стоишь посреди вверенного твоим заботам замка, преисполненная (как я надеюсь) искренним стремлением быть полезной. Но прежде чем ты, очертя голову, бросишься в омут трудовых подвигов, мне хотелось бы направить твой жар в нужное русло».
Нет, он всё-таки издевался! Я хоть и не понимала половины слов из длиннющего свитка, но чувствовала, с каким ехидством колдун их писал. Специально подобрал настолько замудрёные названия?
«Обрати свой трепетный взор на приземистое строение с особенно печальной дырой на крыше, — продолжал колдун. — Видишь его? Это кухня. Вернее то, что от неё осталось. Когда луна коснётся верхним краем оголовки флюгера на западной башне, я хочу увидеть на столе ужин. Приступай».