- Возвращайся к себе, - велел Бохраду Шарух. - Я проведаю охранников.
Но вернувшись в спальню, Бохрад почувствовал себя очень несчастным. Мало того, что желанную награду не получил, так еще никак не мог решить с какой из имеющихся у него картофелин начать есть. Проблема выбора - ведь порой страшная! Он как буриданова ослица метался между двумя вариантами и никак не мог решиться. Совсем отчаявшись, вдруг его посетила удивительная мысль. На миг лицо его стало просветленным, глаза повеселели, он улыбнулся.
- Да, точно! Так и сделаю!
А Шарух, посетив охранников, убедился, что Эрни территорию Музея не покидал.
- И где же ты спрятался? Вот устроил я себе развлечение. Может на полянах наших? Не ушел же от домой в халате и босиком?
Прежде чем отправиться разыскивать друга на полянах, Шарух вернулся в свою спальню и, достав из тайника апельсин, положил его в карман. Он рассчитывал в случае обнаружения Эрни заслужить им доверие к себе. Искать на полянах к его не малой радости не пришлось. Эрни сидел на крыльце перед запасным входом в Музей и выгляд очень расстроенным. Он плакал, опустив голову на колени и закрывая лицо руками.
- Эрни, ты чего? - Шарух осторожно присел рядом. Тот решительно отодвинулся от него.
Шарух молча протянул ему фрукт. Эрни взял его и откусив, принялся есть прямо с кожурой.
- Ты бы почистил…
- Так сойдет!
Он кусал и кусал фрукт, точно это не апельсин, а огурец.
- Что тебя так сильно расстроило?
- Я хотел сходить в супермаркет за апельсинами, но у меня с собой нет кредитки. Они мне не дадут без нее, - Эрни всхлипнул, смахнув рукой набежавшую слезу.
- Не расстраивайся, у меня много апельсинов. Ты без них не останешься.
- Но они все время заканчиваются. Я их ем, а они заканчиваются! Мне надо много апельсинов!
Шарух, расчувствовавшись, обнял его.
- Прости меня, Эрни, я сейчас понимаю, как жестоко поступил с тобой, навязав этот эксперимент. Но потерпи немного, завтра все пройдет. Ты станешь прежним.
- И этот заканчивается… - Эрни, дожевав остатки апельсина, опять горько заплакал.
- Мне наверно придется тебя усыпить, чтобы ты так не мучился.
Тут взгляд Шаруха привлек приближающийся к ним в очень хорошем настроении, со счастливой улыбкой на перемазанной в земле губах, в домашнем халате и тапочках на босу ногу субъект. Одной рукой он держал погрызенный картофельный клубень, а другой удерживал на плечах сетку с пятью килограммами картофеля и маленькую сеточку с десятком апельсинов.
Шарух от удивления открыл рот.
Бохрад, приблизившись, обрадованно воскликнул:
- Эрни, я купил тебе апельсины! Держи!
Эрни был несказанно рад такому подарку.
- Бохрад… ты мне? Апельсины?!
- Ешь на здоровье. От Шаруха спрячь, а то отберет еще.
- Бохрад, как ты посмел? - выдавил Шарух, преодолевая душевное потрясение.
- Извини, Шарух, терпел как мог, но терпению моему пришел конец.
И больше ничего не говоря, Бохрад вошел внутрь.
Эрни, счастливо улыбаясь, прижал сетку с фруктами к себе и готов был мурлыкать как сытый кот.
- Все, Эрни, идем.
- Нет, я останусь здесь, с апельсинами…
- Что же мне с тобой делать?
Эрни достал из сетки апельсин и принялся его с аппетитом есть. Пока Эрни не съел все фрукты, Шарух сидел рядом с ним. Он уже и не удивлялся, куда ему столько лезет, лишь переживал, что апельсиновая диета на голодный желудок может ему сильно повредить. Когда ничего не осталось, и пока хорошее настроение не покинуло страстного любителя апельсинов, Шарух уговорил его вернуться в их комнату. Во избежание дальнейших неприятных инцидентов ему пришлось вновь запереть дверь на цепь с навесным замком.
На обед, а затем и ужин оба категорически отказались идти. Весь день Бохрад занимался прятаньем и перепрятыванием картофеля, а Эрни спал или рассматривал на потолке видимые только ему белые апельсины.
Шарух принял решение эту ночь провести вместе с испытуемыми и следить за действиями Эрни. Он всерьез опасался, что и в эту ночь парень что-нибудь непредвиденное совершит.
- А может тебе не стоит рисковать? - выразил сомнения Бохрад, наблюдая как Шарух стелет себе постель. - Он, в отличие от меня, не совсем вменяемый, как бы чего не вышло.