- Не повезло тебе, - веселым тоном посочувствовал Эрни.
- Но ничего у нас впереди еще три недели осталось. Я сделаю из него человека!
Эрни рассмеялся.
- Человека! Здорово сказал!
- Ну, правда, разве это человек? Это существо, прячущее настоящее лицо под разными масками. Не верю я в то, что видят мои глаза. Нельзя же быть всегда доброжелательным ко всем и веселым, особенно к тем, кто причиняет боль.
- А если он такой, какой есть? Может вам просто надо поговорить по душам, как ты умеешь? Тебе всегда удавалось убедить меня во всем.
Шарух, отрицательно покачивая головой, со вздохом сказал:
- В том то и дело я не могу начать разговор первым. Мешает что-то, может разница в возрасте или положении.
- Да, понимаю…
- По секрету скажу, последние две ночи я сплю, закрывшись в спальне. Опасаюсь с его стороны какой-нибудь пакости. Точнее, уже и не сплю - так урывками. Все чудится, что он мой Музей поджигает. А что? Я бы так и сделал. Выпьем еще?
- Наливай, - согласился Эрни
- Вот те на и не возражаешь! - Шарух был приятно удивлен его решимостью.
- А что толку, все равно заставишь.
- Нет, я бы не стал настаивать, честно.
- Тогда я лучше конфеты буду есть.
- Поздно отнекиваться, - Шарух наполнил обе чашки. - Первое слово дороже второго. Надеюсь, ты сегодня ел, а то с непривычки опьянеешь.
- Переживу.
Они чокнулись и осушили чашки.
- А за продуктами, когда последний раз ходил?
- Не переживай, я не голодаю. За продуктами ходил вчера. Хочешь, чек принесу?
- Верю. Слушай, а чего ты тут один в четырех стенах прячешься? Приходи ко мне ночевать иногда. Мне скучно, поговорить даже не с кем. Или учти, я рассержусь и перееду к тебе.
- Сначала с жертвой разберись, а там видно будет.
- Сказал, как отрезал. Чем сегодня день занять, ума не приложу…
Шарух загрустил, потянувшись за конфетой. Но тут, к его удивлению, из кухни вышел Бохрад. Шарух уставился на него во все глаза, затем переглянулся, недоумевая с Эрни и усмехнувшись, произнес:
- Ты здесь… Вообще-то, мог и не выходить. Через полчаса я бы ушел.
- Привет, Шарух, - Бохрад подошел к нему и положил на столик браслет. - Ты, кажется, потерял.
- Присаживайся. Выпьешь с нами?
- Нет, я пас.
Бохрад начал обходить столик с намерением сесть на диван рядом с ним, но вдруг замер на полпути, резко схватившись рукой за грудь. Затем судорожно вздохнув, закрыл глаза и начал падать на пол. Шарух все это время, не моргая, следил за ним. Вскочив, он успел подхватить падающее тело. Осторожно опуская его на пол, взволнованно запричитал:
- Бохрад, Бохрад, ты чего?
Эрни подбежал к ним, посоветовав:
- Пульс проверь, - а сам приложил ухо к груди шефа. - Кажется, не дышит…
Шарух вывел показания браслета и, бледнея, сообщил:
- Сердце остановилось…
- Скорее звони врачам, я электрошоком воспользуюсь.
- Да, да…
Эрни расстегнул рубашку Бохрада и, сняв со своей руки браслет, приложил к его груди, вскоре отправив нужный сигнал. Тело вздрогнуло, но одного разряда оказалось недостаточно. Только на третьем сердце начало биться.
- Едут, у тебя как дела? - беспокоясь, спросил Шарух.
- Живой вроде бы. Побудь с ним, я врачей встречу.
Через десять минут прибыл экипаж. Бохрада решено было отправить в больницу. Эрни и Шарух настояли на личном сопровождении. Пока ехали врачи проводили реанимационные мероприятия. Эрни видел, что Шарух болезненно воспринял случившееся, и, чтобы приободрить, взял его за руку.
- Все будет в порядке. Ты ни в чем невиноват. Врачи все выяснят.
- Эрни, в следующий раз я буду требовать медицинскую справку о состоянии здоровья. Он умрет, как жить-то после этого?
- Он не умрет.
- А если?
- Все забудь!
Потом в больнице, они долго сидели в коридоре, рядом с реанимационной палатой и ждали новостей. В коридоре, кроме них, никого не было. И тишина такая тревожная и утомительная действовала угнетающе. Шарух нервничал, временами вздыхая. Иногда ему не хватало терпения сидеть, и он вставал, принимаясь ходить по коридору, читая висевшие на стенах рекламные плакаты.