Началась пора ожидания. Медленно, проходили дни за днями, итак, все три месяца. Затем, наконец, в одно утро пришла новость. Посыльный, специальный агент от м-ра Р., прибыл с известием. Я должен немедленно ехать в Измир и там приготовиться к дальнейшему пути. Конечный пункт моего путешествия не был указан, но м-р Р. прислал свою официальную машину со своим военным водителем. До этого такая щедрость мне еще не оказывалась.
Очень скоро я вместе со специальным агентом прибыл в Измир. М-р Р. был весь в улыбках. «Здесь ваш авиабилет в Стамбул. Вы улетаете первым самолетом. В аэропорту вас встретит заместитель начальника нашего стамбульского офиса м-р Т. (которого я уже знал)». М-р Р. не знал или прикинулся, что не знает, причину моей поездки в Стамбул.
Полет в Стамбул занимает час. Около полудня мой самолет приземлился на Yeshil Kцy и меня здесь встретил м-р Т., который повез меня в стамбульские штаб-квартиры службы турецкой национальной безопасности, где меня встретил ее начальник м-р Й.
Здесь, в прекрасном городе Стамбул, состоящей из смеси многих культур и являющийся как бы их плавильным котлом, меня формально представили к англичанину, моему недавнему знакомому в Манисе. М-р Й. представил его как «М-р Филби, начальник английской секретной службы в Турции. М-р Филби является сыном уважаемого и заслуженного исследователя арабов Джона Филби, который стал мусульманином. Это есть желание м-ра Филби иметь долгое интервью с вами, интервью, которое, возможно, займет несколько недель. М-р Филби подчеркнуто попросил нас, чтобы никто из наших людей не был представлен во время ваших бесед. Эта просьба удовлетворена. Вы также абсолютно свободны передвигаться по вашему желанию в Стамбуле и устраивать свои свидания с м-ром Филби. Вот вам тысяча пятьсот турецких лир, равных пятистам американских долларов, для ваших расходов в Стамбуле. Они предоставлены нам в качестве вашего аванса м-ром Филби. В качестве жилья мы зарезервировали для вас номер в прекрасном отеле».
Затем все пошло своим чередом. Моим посетителем в недавнем прошлом в Манисе был Филби, глава английской секретной службы в Турции, сын известного Джона Филби. Когда-то в будущем я спрошу себя: как я мог заподозрить в нем агента смертельно опасного КГБ? Его собственная служба не заподозрила его, также не смогли этого сделать турки. Он был любезным и приятным, всегда улыбающимся.
Для меня он был законным офицером английской разведки, интересующимся советскими проблемами.
Было договорено с Филби, что член его штаба, с неясными чертами, будет меня забирать в каждое утро в девять часов и доставлять на место моего интервью. Он также будет меня привозить обратно в отель вечером после завершения нашей работы. Между тем, м-р Й., которого Филби позднее назовет в своей книге My Silent War как «тетя Джейн», препроводил мне личную записку, где было написано: «Исмаил бей, не беспокойтесь за свою безопасность. Вы находитесь под нашей защитой и предприняты все необходимые меры для защиты вашей жизни». Это сообщение успокоило меня.
На следующее утро, точно в 9 часов, человек с неопределенными чертами повез меня на место нашей встречи. Это была роскошная квартира в Джигангире, окна которой смотрели на прекрасные виды Босфора и Мраморного моря. Дверь открыл гигант курд с темной кожей. Один его вид посреди ночи в темном углу поверг бы любого в шоковое состояние. Он раболепно взглянул на моего сопровождающего и посмотрел на меня с необъяснимой враждебностью. «Да», сказал я себе, «такой может очень легко задушить человека и потащить в мешке на Босфор, чтобы потопить». Мы вошли в квартиру. Это был охраняемый дом Филби. В своей жизни я немало повидал такого рода домов, но этот был более чем рядовой дом. Прежде всего он был весьма комфортабельным, богато и со вкусом меблированным. Полы были покрыты ценными восточными коврами, а в центре пола в гостевой лежала шкура крупного полярного медведя. Как только мы вошли в гостевую, нас встретил Филби, который представил меня молодой и очаровательной английской леди, которая была для нас как хозяйка и стенографистка во все последующие дни. Англичанин с неопределенными чертами ушел, напомнив мне, что он заберет меня обратно вечером.
Филби был весь в улыбке и любезности: весь во внимании, безупречный английский джентльмен. Для начала мы выпили и затем перешли к делу, которое продолжалось почти четыре недели, ежедневно с девяти до пяти часов с короткими интервалами для обеда, которого доставляли в ту же комнату.
Ох, мой бог. Если бы я знал, что улыбающийся, любезный англичанин по имени Филби был человеком, который сдал КГБ советского вице-консула Константина[14] и отправил его тем самым на верную смерть!
Но как я мог бы это знать? Даже, когда мои интервью были завершены, и я немедленно уехал в Измир на корабле, у меня имелись некоторые мелкие опасения об этом человеке, Филби, однако, я их отверг. Кому я мог об этом рассказать? Одно дело было заподозрить старшего офицера английской разведки. Рассказать об этом было равносильно самоубийству. Кто бы стал меня слушать и если бы даже я нашел, кому рассказать об этом, кто бы поверил мне? Меня немедленно обвинили бы в советской провокации или сказали бы, что я человек «слегка не своем уме». И какое доказательство я мог бы предъявить, кроме своих умозаключений? Поэтому по возвращению в Измир я решил держать свои подозрения о Филби при себе до надлежащего времени.
Сейчас, ретроспективно оглядываясь назад и восстанавливая в своей памяти мои беседы с этим мастером обмана, после многих прошедших с тех пор лет, я вижу некоторые изъяны в стратегии Филби, использованной в вопросах ко мне, некоторые изъяны в поведении Филби и наиболее очевидные теперь крупнейшие ошибки, допущенные с его стороны.
Разумеется, из предварительного, краткого разговора Филби узнал об объеме и ценности моей информации. Намного позднее в Стамбуле стало ясным, что перед тем, как встретить меня вновь в Стамбуле, Филби получил инструкции КГБ, чтобы узнать о моих мотивациях, насколько я был информирован о советских военных, дипломатических, разведывательных и технологических секретах, кому и по поводу чего я рассказывал об этих вещах.
Соответственно, программа моего интервью, определенная Филби, приблизительно выглядит следующим образом:
— Мое происхождение и биографические данные.
— Мотивы моего побега.
— Подробные детали моего побега к туркам.
— Все высокопоставленные советские военные офицеры и другие общественные фигуры, известные мне, и их характеристики и стили их работы.
— Советское верховное командование, генеральный штаб, политическое управление Советской армии и флота, их организация, политика, контроль, стратегия и доктрина. Военные школы и академии. Весь мне известный персонал по именам и их характеристики. Советские военные, научные и исследовательские организации, их задачи, персонал и их характеристики и т. д.
— Корпус связи Советской Армии.
— Пограничные войска.
— Чистки в советских вооруженных силах; советское нападение на Финляндию в 1939 году.
— Советская военная разведка — функции ГРУ, стратегия, операции, тактика, его история, начальники и заместители, организация. Цели разведки, политические аспекты, т. е. отношение между партией, советским правительством и ГРУ. Финансы, доктрина действий и методов, работа с агентами и модус операнди и коммуникации. Советские дипломатические, коммерческие и некоторые другие учреждения, такие, как ТАСС в качестве прикрытия действий советского шпионажа. Профессиональные стандарты, эффективность, безопасность и др.; учреждения для обучения.