Пас рукой, налетает резкий порыв ветра. Настоящий ураган ударяет ее в лицо, относит назад. Она сопротивляется, но проклятый колдун сильнее. Он поднимается, ветер достигает силы смерча. Света поскальзывается, падает, летит… удар в дерево. Позвоночник хрустит, горячий туман выходит из головы. Она видит: ветер отнес ее от Эстебана метров на двадцать. Цыган стоит посреди поля, красная струйка бежит из носа по лицу. Он улыбается.
Глава первая, подраздел третий: мертвые курьеры знакомятся с особенностями медицинского обслуживания триста тринадцатой эпохи
Жюбо сидел на переднем сидении машины и смотрел на далекие огни Воронежа. Манада расположилась позади, болтая обрубками с глупым выражением лица. Машину пришлось украсть. Соня тормознула попутку, а Жюбо отключил водителя и затолкал в багажник. Сейчас он стучится там, в бессильной злобе. Им повезло — готка умела водить. Да и вообще повезло, что встречная машина затормозила. Наверное, водитель принял Соню за представительницу панельной жизни. По пути от свалки до дороги, они почти не говорили. Каждый погрузился в неприятные размышления, но глубже всех — Жюбо. Что теперь делать? Уже вторая попытка убийства провалилась полностью. И ладно бы Петя просто сбежал, но теперь курьеры лишились половины боевой единицы в виде Манады. Мертвая по-прежнему опасна, но куда как меньше…
— А что вы будете теперь делать? — озвучила наболевшее Соня. Из всех, она находилась в самом приподнятом настроении. Еще бы увидеть такое!
— Поедем в Азов, — ответил Жюбо. — Только вот надо бы что-то сделать с Манадой.
— А что со мной делать? — подала голос мертвая. — Придется ждать, пока отрастут.
— Пройдет еще неделя, и тогда мы уже будем неопасны для Трохиных. Скоро мы начнем чувствовать. И особенно это относится к тебе. Все-таки ты находилась кругом ниже, так что и чувствительность у тебя будет выше.
— А у меня идея! — сказала Соня.
— Очень интересно будет послушать… — сказала Жюбо почти обреченно. Слабо верилось, что девочка скажет что-то умное, а если скажет — это будет позор для курьера. Жюбо почти тридцать лет работал в Службе Радости, уже думал, профессиональней его никого нет, а тут такой пинок под зад, от какой-то семейки из отсталого периода обреченной эпохи.
— Манада рассказывала мне, что вас обработали каким-то обезболивающим?
— Не обезболивающим, а Обезболивателем, — Жюбо еле сдержался, чтобы не передразнить готку.
— А если вы воспользуетесь нашими болеутоляющими?
— У вас есть методы обезболить тело? — Вмиг глаза мертвеца загорелись.
— Да. Специальные препараты в таблетках или уколами. Правда не знаю, подействуют они на вас или нет. Ведь вы мертвые…
— Это не имеет значения, — отмахнулся Жюбо. — Когда действие Обезболивателя окончится, мы станем живее всех живых. Давай, рассказывай о болеутоляющих.
Соне пришлось поднапрячься, чтобы припомнить и, в конце концов, она выдала только морфий и трамал. Ну, это из сильных, всякие там солпадеины не в счет. От полученных сведений, Жюбо чуть не подпрыгивал в кресле. Это надо же, в триста тринадцатой эпохе изобрели обезболивающие! Как правило, человечество придумывает такие вещи в пик развития, но не в столь отсталом периоде. А здесь их еще несколько видов!
— Правда, морфий считается наркотиком, — сказала Соня.
— Вызывает зависимость? Милая моя, у мертвых не бывает зависимости. Особенно у мертвых из ада. Я и Манада пережили столько, что можем отказаться от чего угодно.
— А еще морфий вгоняет в безразличное состояние и действует не так долго.
— Значит, нам потребуется много морфия. А насчет безразличия, посмотрим. Обезболиватель вообще убьет живого, а нас лишает почти всех чувств. Главное чтобы морфий уносил боль, с остальным мы справимся. А теперь о главном — где его можно достать?
— Вообще-то морфий не находится в свободной продаже и я не знаю можно ли купить его в аптеке…