Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо. С трудом оторвал голову от стола, будто кто-то в нее свинца налил.
— Пошли, милый, — приговаривал милиционер. — Пошли.
— Куда?
— Сам знаешь.
Тех интеллигентов рядом не оказалось, будто ветром сдуло — смылись, голубчики, ушли, бросили спящим, а он-то им кровные деньги на стол швырял. Тоже нашел компанию!
Приставкин пробовал идти, но чуть не упал на соседний столик. Две размалеванные девицы завизжали, спасая свои коктейли. Милиционер повел под руку. Машина ждала у входа. Приставкин во сне так много на ней ездил, что даже стал считать ее своей персональной. В фургоне тихо и скромно сидели такие же, как и он, бедолаги, делали вид, что их тут нет и что они — это не они.
В вытрезвителе долго искали у Приставкина документы. Их не было. Отправляясь к гастроному, он предусмотрительно оставил их дома. Его отвели в бокс спать, и прежде чем он уснул на вонючем топчане, успел подумать: хорошо хоть наряд дежурит сегодня другой. Знакомого сержанта нету.
Утро было тяжким. Пробудившись, Приставкин спросил:
— Где я?
— В санатории, где же еще? — последовал ответ с соседнего топчана. Голос был ржавый, словно из канализационной трубы.
Приставкин увидел ряды топчанов, на них — поверженных, стонущих, очень страдающих людей и все разом понял: увы, в этот раз не сон.
Свет в тусклом подземелье пробивался сквозь забранное решеткой окошко, лился скупой струйкой, смешиваясь со светом маленькой тусклой лампочки. Сосед стал причитать:
— Щас явятся поднимать. Переписывать будут. Ну и дела! Другой раз за месяц меня замели.
Как ни был сейчас опустошен Приставкин, однако сразу же насторожился.
— Другой? А в тот раз что тебе было?
— Ничего. Выкрутился.
— Как?
— За другого себя выдал.
Приставкин затаил дыхание. Только бы не спугнуть. Он еле сдерживался, чтобы не спрыгнуть с топчана и не вцепиться соседу в горло.
— А как же тебе удалось? Научи. Может, и я схитрю.
— Невелика наука. Ты без документов?
— Само собой.
— Значит, бери другую фамилию.
— Какую? Придумай.
— Придумывать нельзя. Здесь говорят правду. Фамилию надо взять истинную, но не свою. Одной фамилии мало, они анкетные данные, дьяволы, проверяют. Место и год рождения, адрес, возраст… В адресный стол звонят.
— Если все правильно, поверят?
— Поверят, если не собьешься.
— Где бы мне биографию взять? Подскажи, а? Бутылку поставлю.
— У тебя что, знакомых нету?
— Есть, но не могу вспомнить. Голова ватная.
— Первый раз влип? — спросил сосед.
— Ага.
— Оно и видать. Совсем неподготовлен.
Приставкин лучше рассмотрел своего собеседника. Лицо у соседа было ласковое, беззубое, такие мужчины обычно в сквере кормят голубей с руки. Наберут крошек в ладонь, присядут на корточки: цып, цып!..
Они шептались, склонив головы друг к другу, будто старые дружки.
— Два огняка поставишь, выручу. Подарю фамилию. Не боись, я не водку требую, только «чернила». Водку давно не пью. Она меня не берет.
— Согласен.
Мужичок завернул край трусов, где у него был тайник. Вынул маленький блокнотик.
— На какую букву желаешь?
— А что у тебя за блокнотик? — полюбопытствовал Приставкин.
— С фамилиями.
— Где набрал?
— Хожу. Слушаю. Запоминаю. Ищу. Работы много. Зато мне теперь никакой вытрезвитель не страшен… Ой, затылок ломит… Хоть бы глоточек… Нет, кореш, за две бутылки я несогласный. Я больной. Три!
— Уговорил.
— Ладушки. Знаю местечко, где взять чернила до двух. Две с тобой шарахнем, а одну домой унесу. На обед. Тебе на какую букву фамилию?
— На «П» есть?
— Имеются.
— Читай, я выберу.
— Павлов, Попов, Простоквашин, Пургенов, Приставкин…
Ногти впились в кулаки. Есть! Не торопись, одернул себя Приставкин, не промахнись.
— Приставкин? Фамилия вроде бы ничего. Эту можно купить. Какая биография?
— Запоминай. Андрей Петрович. Год рождения — тридцатый. Родился в селе Большая Пыжовка Сосновского района.
— Сейчас проживает?
— Приваловская, 17, квартира 34. Усек?
— Работает где?
— На механическом. Мастером.
Приставкин закрыл глаза. Попался, дьявол. Теперь не уйдешь. Что сперва делать? Бить или сообщить милиции?
— Запомнил? Ты не боись. Все сойдет как по маслу. На себе проверил. Счастливая фамилия.
— Где ты ее выкопал?
— С Доски почета списал.
Приставкин резко поднялся, спустил босые ноги на холодный цементный пол. Сейчас его сдать милиции, потом бегом домой, побриться, смыть под горячим душем всю эту грязь, весь этот позор, успокоить Клаву и войти в кадры к Лялину торжественным шагом, швырнуть на стол бумагу о реабилитации, развернуться на каблуках и выйти вон, не сказав ни слова. Минутку, опомнись?!