Для наращивания удара в 16.00 19 ноября был введен 3-й гвардейский кавкорпус под командованием генерала И. А. Плиева, который имел задачу уничтожать отдельные опорные пункты, оставшиеся после наступления 4-го танкового корпуса, и во взаимодействии с 293-й и 76-й стрелковыми дивизиями к исходу дня выйти в район Селиванова, Верхне-Бузиновка, хутор Евлампиевский, Большой Набатовский и в этом районе разгромить противника.
Наступление продолжалось. 21 ноября 26-й танковый корпус генерала А. Г. Родина, овладев Перелазовским, вошел в состав 21-й армии, повернул на юго-восток навстречу войскам Сталинградского фронта и действовал правее 4-го танкового корпуса в общем направлении хутор Затовский, хутор Еруслановский, Калач. Командиру 26-го танкового корпуса, поскольку он действовал на направлении Калач, было приказано с ходу овладеть переправой через реку Дон у Калача и соединиться с частями 4-го мехкорпуса Сталинградского фронта в районе хутора Советский.
Командир корпуса А. Г. Родин приказал подполковнику Г. Н. Филиппову, командиру 14-й мотострелковой бригады, захватить мост на Дону около Калача. Это была единственная уцелевшая переправа, по которой можно было перевести войска. Филиппов взял пять танков, две роты мотопехоты, одну минометную и артиллерийскую батарею и ночью двинулся с зажженными фарами к мосту. На полном ходу они ворвались на мост, часть охраны уничтожили, часть захватили в плен.
Когда я допрашивал этих пленных, поинтересовался:
— Как же вы допустили танки на мост?
Они ответили:
— Мы никак не могли предположить, что русские танки могут наступать с зажженными фарами. Мы думали, что это наши танки возвращаются с передовой…
Филиппов тогда за этот подвиг был удостоен звания Героя Советского Союза.
Таким образом, 26-й танковый корпус, переправившись по совершенно исправному мосту, захваченному отрядом Филиппова, должен был овладеть городом Калач. Однако здесь танкисты встретили сильное сопротивление, и лишь после тяжелых уличных боев днем 23 ноября Калач был освобожден.
Чуть раньше 4-й танковый корпус получил от меня задачу срочно переправиться через реку Дон, основными силами развить наступление в направлении хутора Советский и, не ввязываясь в бой за Калач, соединиться с 4-м мехкорпусом Сталинградского фронта, тем самым завершить окружение сталинградской группировки противника. В шестнадцать часов 23 ноября 45-я танковая бригада подполковника П. К. Жидкова из 4-го танкового корпуса и 36-я мехбригада подполковника М. И. Родионова из 4-го мехкорпуса Сталинградского фронта соединились в районе хутора Советский.
Стрелковые же дивизии в это время вели бои в районе Верхне-Бузиновка, Песковатка.
Определив направление наших основных усилий на этом участке фронта, противник, чтобы не допустить продвижения наших войск на восток, перебросил с других участков фронта на рубеж Песковатка, Сокаревка, Калач несколько дивизий против нас.
Вот как описывает в своей книге «Воспоминания и размышления» маршал Г. К. Жуков этот эпизод:
«Верховный, будучи серьезно обеспокоен действиями правого крыла войск Донского фронта, в конце дня 23 ноября послал нижеследующее указание командующему Донским фронтом К. К. Рокоссовскому:
«Товарищу Донцову
Копия товарищу Михайлову[3]
По докладу Михайлова, 3-я моторизованная и 16-я тап-ковая дивизии немцев целиком или частично сняты с Вашего фронта, и теперь они дерутся против фронта 21-й армии. Это обстоятельство создает благоприятную обстановку для того, чтобы все армии Вашего фронта перешли к активным действиям. Галанин действует вяло, дайте ему указание, чтобы не позже 24 ноября Вертячий был взят.
Дайте также указание Жадову, чтобы он перешел к активным действиям и приковал к себе силы противника.
Подтолкните как следует Батова, который при нынешней обстановке мог действовать более напористо.
И. Сталин. 23.11.42 года. 19 часов 40 минут»[4].