…Далеко вокруг посылает дурманящий запах мята. Остро пахнет осока… Над речкой густой клочковатый туман. Его белесые островки расползлись по берегу, повисли на кустах. Туман принимает очертания то старика с длинной, до колен, бородой, то гиганта в белом балахоне…
Медленно тают тени. Неясные, будто смазанные силуэты деревьев и кустов становятся более четкими. Наступает рассвет.
На другой стороне речки возникают какие-то люди. Впереди, с ручным пулеметом на плече, — двухметровый верзила в папахе. Треугольная кобура парабеллума оттягивает пояс. За верзилой кряжистый парень в шинелишке и сапогах с короткими широкими голенищами. Фуражка с трезубом сдвинута на затылок. На шее — тонконосый немецкий автомат…
«Один. Два. Три… — беззвучно шевеля губами, подсчитывает Смолин. — Семь. Восемь… Тринадцать… Шестнадцать…»
«Они?» — поднимает глаза на Морозова.
«Они», — отвечает взглядом Морозов.
Да, то оуновцы, или, как их еще называют по имени главаря Бандеры, бандеровцы. Они убивали сельских активистов и их семьи. Рвали связь. Обстреливали воинские автомашины. Поджигали фабрики и лесопилки. Минировали дороги… Не за страх — за совесть служили фашистам. Обманывали народ, что ничего, мол, общего с гитлеровцами не имеют, а на самом деле все по их подсказке делали. В Берлине специально для оуновцев даже офицерская школа была создана и курсы эмиссаров…
Смолин глубже натянул пилотку, взялся за автомат.
— Не горячись, — остановил Морозов. — Дистанция большая. Не достанешь, только обнаружишь себя. Сделаем иначе. Ты, Платонов, — бегом к розетке! Доложи на заставу. Мы начнем преследование. Навяжем бой, а там и наши подоспеют.
— Да как же так? — сказал с запинкой Платонов. — Их вон сколько, а вас… двое… Всего двое…
— А ты что, не в счет? Доложишь на заставу и нас догонишь. Уже не вдвоем будем, а втроем.
* * *Цепочка оуновцев пересекла поляну и по песчаной дороге втянулась в лес.
Морозову и Смолину у моста через речку встретилась девочка лет четырнадцати. Одежда окровавлена. Глаза дико блуждают, в волосах седая прядь…
Увидев пограничников, девочка бросилась к ним. Она пыталась что-то сказать, но только судорожно ловила ртом воздух. Говорила бессвязно, обливаясь слезами: оуновцы зарубили топором отца — председателя сельсовета и мать… И еще убили вернувшегося с фронта по ранению красноармейца, заживо сожгли жену его и троих детей…
Смолина трясло. Что сказать, чем успокоить несчастную? Какие найти слова утешения? Да и найдешь ли?
3…Оуновцы остановились на перекур. Морозов и Смолин замерли метрах в двухстах от них. Появился багровый, запыхавшийся Платонов.
— Товарищ старшина, — зашептал. — Ваше приказание… Морозов предупреждающе выставил ладонь. Вижу, мол, что выполнил. Молодец.
— Будем действовать таким манером, — тихо, но внятно произнес. — Смолин проберется кустами и откроет огонь по бандитам слева. Мы, — и вскинул глаза на Платонова, — тоже пойдем на сближение, ударим в спину. Пока очухаются, тут им и крышка.
Смолин не одолел и одной трети расстояния до оуновцев, как они двинулись дальше. Замысел Морозова сорвался.
Но вскоре бандиты подошли к лесной сторожке, принялись о чем-то совещаться.
— Удобное место, ребята! — загорелся Морозов. — Загоним их в хату и не дадим выйти. Придержим, пока не придет подмога.
Неожиданное нападение было для оуновцев как гром среди ясного неба. Потеряв несколько человек убитыми, они, как и предполагал Морозов, укрылись в сторожке. Быстро оправившись от замешательства, открыли беспорядочный огонь из окон и чердака. Пули рвали кору деревьев, за которыми укрылись пограничники, хлестали по кустарнику.
Неожиданно послышался гул мотора.
Смолин повернул голову, прислушался: «Хорошо бы — наши!» И тут же Платонов звенящим голосом сообщил:
— Подмога! На-аши!
По лесной дороге, подпрыгивая на корнях и ухабах, мчался заставский грузовик. Вот он остановился. Пограничники, как горох, посыпались из кузова…
Вовремя, очень вовремя!
— Ра-та-та-та! Ра-та-та-та! — лаяли немецкие «шмайсеры». С чердака короткими злыми очередями бил пулемет.
Капитан Кондратьев предложил оуновцам сдаться. В ответ — свинец.
4Смолин терпеливо выждал, когда в слуховом оконце появится краешек серой папахи, и выстрелил по-снайперски. В выстрел вложил всю накопившуюся злость. Пулемет умолк.