Скрипка изливала красивые мелодии. Дункан пригласил Джулию на танец. Вечер был чудесный. И ночь звёздная им благоволила. Полная луна дарила свой неземной свет. Джулии вдруг стало грустно.
– Жаль, что этим счастливым минутам придёт конец. Прекрасная сказка закончится, карета превратится в тыкву, а…
– Джулия? Зачем?
– Я не могу не думать об этом, ведь рано или поздно придётся вернуться в обычную рутину.
– Любовь моя, не надо думать об этом сейчас, прошу. Оглянись! Мы вместе. Я рядом, и это не сон. Я люблю тебя.
Ему так хотелось услышать в ответ то же самое, но Джулия не спешила разбрасываться словами любви. Она пока не знала, что именно чувствует к Дункану.
***
г. Орландо, США
Дафни
Дафни сидела на мягком диванчике в гостиной дома своего брата, листая журнальчик. Краем глаза она следила за своим телефоном: вдруг Ланс позвонит. Вот уже несколько дней он молчит. Неужели до сих пор не догадался, кто виновен в пропаже его сценария?
Из тренажёрного зала только что вернулась Адела. Рухнув без сил на диван неподалёку от Дафни, начала пить воду из бутылки.
Дафни уставилась на неё.
– После родов очень тяжело восстановить фигуру, – пояснила Адела.
– Мне не понять, – бесцветно ответила Дафни.
– Смотрю, ты совсем не хочешь стать мамой.
– Я не люблю детей. Хотя… если они будут от Ланса, то, пожалуй, можно. Сбагрю их няне, и все счастливы.
– Хм. Кстати, как у вас отношения с этим Лансом? Ты вроде добилась его расположения.
– Да, мы встречаемся. Но мне этого мало. Меня не устраивают просто встречи, секс и домой. Мне нужно нечто большее. И думаю, я нашла лазейку.
– Лазейку?
– Ну да. Ты же говорила, что к таким сложным людям нужен особый подход. Я и нашла. Пусть он неординарный, но зато действенный.
– Это значит, ты только на пути к результату?
– Почти у цели.
– Ну, удачи тебе в твоём деле, – уходя, сказала Адела. И добавила: – Надеюсь, скоро погуляем на твоей свадьбе.
***
Альма
Альма вся в слезах стояла перед Памелой, пока та строго отчитывала её за каждую мелочь. Памела была очень сурова и выговаривала всякую чушь, чтобы посильнее надавить на няню своей дочери. Теперь жена Кевина испытывала к этой девушке ненависть и злобу. И цеплялась к ней каждый раз, как только появлялось желание.
Кевин вошёл вовремя, иначе это продолжалось бы ещё долго.
– Памела! Иди к себе в комнату, – строго приказал он.
– Но…
– Я сказал, иди к себе. Сам здесь разберусь.
У Памелы было невыгодное положение, поэтому спорить она не стала и удалилась.
– В чём дело? Что она тебе наговорила? – спросил Кевин, протягивая Альме свой платок.
– Я не знаю. Ей ничего не нравится, что бы я ни делала, – захлёбываясь слезами, отвечала Альма. – Не нравится, как я волосы заплетаю Амали, чем кормлю её. Говорит, что я не смотрю за Амали, когда она играет, но я… смотрю… я стараюсь.
– Успокойся. – Кевин не выдержал и прижал Альму к груди. Ему было больно видеть, как она плачет. – Я поговорю с Памелой, и она больше не тронет тебя. Мне нравится, как ты справляешься с моими детьми, Альма. – Он поднял её голову, держа за подбородок. – Ну? Вытри слёзы и не плачь. Я не могу видеть, как ты плачешь.
Альма не сводила глаз с его улыбчивого лица. Сердце девушки готово было вырваться из груди. Он был так близок, совсем-совсем рядом, и она могла слышать, как бьётся его сердце. Нежным прикосновением руки Кевин вытирал слёзы с щёк девушки, что вводило её в ступор. Она боялась спугнуть момент. Потому что даже мечтать об этом не могла раньше. Чувства к Кевину были слишком сильны, чтобы противостоять тому, что он делает. Сначала его горячие губы целовали её румяные скулы, потом уголок губ, и в конце концов он овладел её ртом. Они поцеловались, и сами не ожидали такого порыва. Нежного и волнующего.
Альма боялась пошевелиться. Чувства захватили её настолько, что забыла, кто она и где находится. А когда до сознания дошло, оттолкнула Кевина и быстро убежала.