— Как второй завтрак? Может, всё-таки, обед? — взмолился Ковылёк, хватаясь за сердце.
— Для обеда ещё рановато, малыши к ужину совсем оголодают.
— Ой-ёй-ёй… бедные мои запасы…
Когда все поели сушёных ягод и маленьких диких яблочек, кто-то снова позвал хозяина норы.
— Ковылёк, дома-ли ты? Пойдёшь за рябиной?
— Это мой друг, дрозд рябинник, мы с ним договаривались вместе рябину собирать. — заторопился Ковылёк, — иду-иду!
— Куда же ты! А мышонок? — крикнула в след бурундучиха, но отец семейства её уже не услышал. — Вот дела, убежал! — всплеснула лапками Брусничка. — Что же мне с тобой теперь делать? Я не могу бросить малышей одних, а вести их далеко в лес слишком опасно. Они ещё совсем непоседливые. Придётся нам ждать до вечера.
По началу Халва очень расстроился, но потом заигрался с малышами и забыл о своих бедах. Ближе к вечеру вернулся Ковылёк, он ели-ели протиснулся в длинный узкий проход, настолько его щеки были раздуты от ягод, и на себе он нёс ещё несколько усыпанных красными ягодами веточек.
— Не обделил ли ты своего друга ягодами? — спросила Брусничка.
—Он шебе ешё доштанет — прошепелявил с набитым ртом Ковылёк.
— А про мышонка, ты что же, забыл?
— Ой, дырявая голова! — бурундук широко открыл рот, от удивления, и часть рябиновых ягод высыпалось, — Ну что же теперь поделаешь. Скоро уже стемнеет, в лесу будет слишком опасно. Придётся ждать до завтра.
Но на следующий день, рано утром кто-то снова позвал бурундука на сборы, у он убежал из норки напрочь забыв о мышонке. На четвёртый день, когда Ковылёк снова вернулся вечером домой и только теперь вспомнил про гостя, он вздохнул и сказал.
— Ладно жена, пусть остаётся жить с нами. Хотя бы до весны. Запасов должно хватить.
— Что это ты удумал! У него же своя мама есть, она же волнуется. А если бы, кто-нибудь из наших малышей пропал, как бы мы переживали. Ты об этом подумал?
— Права ты Брусничка, но сама видишь! У меня осенняя лихорадка, я кроме как о запасах, ни о чём другом думать не могу.
— Ладно уж, что с тобой поделаешь, я сама помогу мышонку.
На следующее утро, когда Ковылёк убежал за запасами, Брусничка сказала малышам.
— А давайте играть в прятки? Вы сейчас все как следует спрячетесь в норке, а я буду вас искать, только чур мне не поддаваться, и пока я вас не найду, из укрытия не выходить.
Бурундучата обрадованно запищали.
— Считать я буду долго, так что прячьтесь как следует!
Стоило малышам разбежаться по коридорам, Брусничка сказала мышонку.
— А теперь пойдём, здесь неподалёку живёт белка летяга Ольховочка. Она-то наверняка знает где голубая ель. Ну и далеко же ты забрался, малыш.
— Мне очень надо было помочь другу. Жёлудь поранил лапку и дети принесли его на кухню, но его мама ничего об этом не знала, и, наверняка, очень испугалась, когда не нашла его в дупле.
— А твоя мама, думаешь, не испугалась, когда не смогла найти тебя?
— Наверное испугалась, — вздохнул мышонок, — но я думал, что найду голубую ель очень быстро.
— Прежде чем отправляться в лес, нужно было спросить свою маму. Я бы очень-очень переживала, если бы кто-нибудь из моих малышей пропал. Обещай, что больше не будешь убегать от мамы, какими бы важными тебе не казались твои дела.
— Обещаю, Брусничка, я уже и Старому Ежу обещал.
— Вот и славно. А будет время, приходите по весне к нам в гости, я с радостью познакомлюсь с твоей мамой и твоим другом.
— Спасибо, Брусничка.
— Ну, вот мы и пришли, — бурундучиха остановилась под берёзовым деревом, — Ольховочка! Просыпайся, помощь твоя нужна.
— А? Что стряслось? — высунулась заспанная серая мордочка. — Кто кричит?
— Это я, Брусничка. Я к тебе мышонка привела.
— Зачем мне твой мышонок? Только своих недавно вырастила! Я всю ночь бегала по лесу, ольховые и берёзовые серёжки собирала, а вы меня так рано будите. Совести у вас нет.
— Не сердись Ольховочка, но мне уж очень помощь твоя нужна, у меня там малыши одни.
— Ну тогда не тени, говори, что стряслось?
— Этот мышонок потерялся, ему нужно найти белку, которая живет в голубой ели.
— Зачем мышонку белка? Не кукушонок ведь.
— Это он тебе пусть сам расскажет, а мне домой бежать надо.
— Ладно уж, разберусь. Пусть залазит сюда ко мне.
— Сможешь забраться? — спросила бурундучиха у мышонка.
— Я постараюсь. — Халва смотрел на высокое дерево со страхом, но ему было совестно задерживать Брусничку и дальше, ведь малыши остались в норке одни.