А я продолжил доклад. Помнится, говорил, что если не остановить эти варварские оргмероприятия, не принять неотложные меры к скорейшей модернизации флота, к оснащению его новейшими классами надводных и подводных кораблей, к укреплению, а не уничтожению береговой обороны, то флот как могучий и надежный страж наших западных морских границ погибнет!..
Слушая Мозгова, мне подумалось, какие же пророческие слова говорил контрразведчик на том далеком заседании Политбюро и к чему головотяпы 90-х пришли сегодня, практически развалив все и вся на Балтийском флоте, лишив его основных мест базирования и заколотив «петровское окно» в Европу.
Ельцинские амбиции обернулись катастрофой для флота с большей масштабностью, чем хрущевский волюнтаризм. Не нашлось, к сожалению, ни в КГБ, ни в армии, ни в среде кремлевских функционеров таких, как Мозгов…
— Я закончил свое выступление ровно через десять минут, — продолжал Николай Кириллович. — На некоторое время в кабинете повисла предгрозовая тишина. Первым нарушил ее Горшков. Он заявил, что я якобы в рядовой бумаге раскрыл секретнейшие сведения о флоте, что является уже даже не военной тайной, а государственной.
Тогда я ему ответил, что записку писал я лично. Ее печатала машинистка отдела в моем присутствии, член партии с 1920 года. Конвертировал документ тоже я. А что касается адресата, то согласитесь, что председатель КГБ имеет право на знание секретов, которые охраняют его подчиненные.
Горшков побледнел от услышанного, скривился в недовольной усмешке, засуетился и стал нервно перелистывать копию докладной записки.
Затем член Политбюро Ф.Р. Козлов дал слово командующему Балтфлота адмиралу Орлу. Флотоводец начал говорить о сложном положении на вверенном ему флоте, о тревоге за его безопасность, о бытовой неустроенности моряков в некоторых гарнизонах, о необходимости большего внимания к учениям и т. п.
Фрол Романович прервал его словами:
— Александр Евстафьевич, об этих проблемах я впервые слышу от вас. Почему вы прятались за спину контрразведчика? Почему заняли позицию стороннего наблюдателя? Почему вовремя не поставили меня в известность и не приехали ко мне? Даже звонка от вас я не слышал!
Командующий молчал, понурив голову. Затем Козлов недовольно буркнул Орлу — продолжайте. Выступление его было бледным.
После командующего флотом слово взял министр обороны СССР Малиновский. Начал он примерно такими словами:
— Я считаю, что приведенные Мозговым факты надуманы. Он, видите ли, печется о боеготовности флота. А по существу, его требования тормозят дело, а порой и прямо направлены на срыв планового выполнения указаний Никиты Сергеевича Хрущева о сокращении частей, существенно не влияющих на боеготовность флота.
Говорил он в нервно-лающей манере, отчего его предложения сбивались в хаотичный шум и слушающим трудно было уловить даже контуры контраргументации. Он терял реноме маршала-фронтовика.
После Малиновского выступил председатель КГБ А.Н. Шелепин. Говорил он спокойно, уверенно, аргументированно доказывая несостоятельность принятых руководителями Министерства обороны решений. В конце своей ремарки он резко прошелся по замечаниям Малиновского и Горшкова и отдельным моментам их неглубоких выступлений.
Начавшуюся сразу же полемику между Шелепиным и Малиновским с трудом погасил Козлов.
Когда закончилось заседание Политбюро и я, уставший от стресса, отправился в гостиницу, в мой номер позвонил первый заместитель председателя КГБ СССР генерал-лейтенант Петр Иванович Ивашутин. Он сообщил, что Фрол Романович высоко оценил мое выступление.
— А военные пусть покрутятся, — заявил он, — если мужества не хватило доложить, как есть. Правда — точно горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливает здоровье. Козлов от имени Политбюро сделал внушение Малиновскому и Горшкову и потребовал немедленно приостановить расформирование важных частей и соединений флота и в недельный срок дать подробные письменные объяснения по целому ряду позиций моего доклада.
В тот же день я вернулся в Калининград и приступил к своим служебным обязанностям. Как же легко работалось после этого военным контрразведчикам флота!.. Что касается проблемы, то, согласно постановлению ЦК КПСС, Балтийский флот в короткие сроки стал наращивать свою мощь: началась модернизация, появилась новейшая техника, современные классы надводных и подводных кораблей.
— А дальше как и где служилось? — поинтересовался автор.