Ибо мистер Джонсон почувствовал, что нить начинает ускользать…
Его остановил ординарец, который потребовал мистера Джонсона к Гавварду… Между ними произошел краткий, но значительный разговор, после которого мистер Джонсон выскочил из кабинета как школьник, которого отодрали за уши, и устремился на улицу с дикой энергией.
Глава 17
Анна Ор шла, ступая помертвевшими ногами по панели тротуара. Ей казалось, что не час, годы протекли с того ужасного момента, когда она услышала это хладнокровное решение, касавшееся Казарина. Ей показалось, что вчера, вчера она еще была жива, дышала, а сегодня мрак, нечто безнадежное, неотвратимое…
Она дошла до извозчика и села в пролетку… Актер из студии крикнул ей с тротуара:
— Не подвезете ли меня в ателье?…
Анна Ор покачала головой деревянным жестом… Актер, всмотревшись, увидел мертвенную белизну лица и расширенные глаза, маску, которая его испугала…
Отправившись дальше., актер подумал, что слухи, несомненно, были верны: Анна Ор была близка к французскому командованию…
— Что ж, — подумал актер, — теперь пусть расплачивается…
Анна Ор проехала три квартала и вдруг, испугав извозчика странным ломким голосом, крикнула:
— В гостиницу «Бристоль»…
Швейцару она бросила короткое:
— Леди Холлстен…
Швейцар ответил почтительно:
— Готовятся к отъезду. Никого не принимают…
Но Анна Ор не слышала его: быстрыми шагами — ее ноги опять ожили — она прошла коридор, остановилась на мгновенье у двери и, не стуча, вошла…
Леди Эдит, нагнувшаяся над саквояжем в этот момент, выпрямилась: они опять стояли друг перед другом — второй раз в жизни…
Через секунду мертвого молчания леди Эдит сказала ровным и музыкальным голосом:
— Мисс Ор… Я очень рада вас видеть…
Ее зеленоватые глаза блеснули… Затем, указывая на беспорядок, на чемоданы и баулы — она прибавила:
— Простите за хаос: я уезжаю через час…
Анна Ор молчала… Глаза их встретились… Леди Эдит отвела свои глаза от глаз Анны Ор, воспаленных и тусклых, и сказала таким же ровным голосом:
— Прошу вас, присядьте… Я рада вас видеть…
Голос леди Эдит был ровен… Это снова была леди, дочь лорда Холлстена… Колониальное общество, до которого она снизошла, это общество уже было позади… Леди Холлстен добавила, прищурив глаза:
— Вы, кажется, очень расстроены, милая мисс Ор…
И тогда колени Анны Ор согнулись… Она почти упала на пол перед леди Холлстен. Анна Ор стояла на коленях перед леди Эдит на грязном, усеянном обрывками бумаги полу, среди чемоданов и баулов, среди всех признаков отъезда… Она подняла молча, вверх, к лицу леди Эдит свои глаза, пару воспаленных глаз, выражавших нечто, от чего леди Эдит почувствовала, как холодок ползет у нее по спине…
Она наклонилась над Анной Ор, стараясь не смотреть в Эти ужасные глаза… Голосом, который она постаралась сделать спокойным, леди Эдит сказала:
— Дорогая, что с вами?..
Анна Ор не встала с колен… Ее губы зашевелились совершенно беззвучно…
Леди Эдит стояла перед ней в светло-сером дорожном платье, отделанном шеншелями… Ее зеленоватые глаза стали еще прозрачней…
Откинув белокурую голову, леди сказала коротко, глядя куда-то вверх:
— Нет…
Наступило молчание… Горничная открыла дверь, увидела стоявшую на коленях Анну Ор и захлопнула немедленно дверь, исчезнув, как заводная игрушка…
Губы Анны Ор шевелились совершенно беззвучно…
Медленно и жестко, разделяя слоги, леди Эдит Холлстен сказала:
— Мисс Ор, вы напрасно пачкаете свое обворожительное платье на этом грязном полу…
Она пожала плечами:
— Как любят киноактрисы мелодраму…
Затем несколько иным голосом сказала, глядя на этот раз в безжизненные глаза Анны Ор:
— Мисс, мы должны быть беспощадны к такого рода преступлениям. Этого ждет от нас весь культурный мир… Ибо, если мы не будем карать этого, мы, представители руководящих классов Европы — эти варвары и насильники уничтожат все, что мы создали…
Выдержав паузу, она сказала, глядя в мертвое лицо Анны Ор зеленоватыми прозрачными глазами:
— Простите, я должна готовиться к отъезду…
И она повернулась, легко и гибко, к оставленному саквояжу…
Через секунду Анна Ор поднялась с колен и медленно вышла…
Она аккуратно закрыла за собой дверь и, закрывая ее, услышала музыкальный смех леди Эдит…
Анна Ор медленно сошла по лестнице вниз и вышла на тротуар…
Но, сев в пролетку, она сказала адрес таким голосом, что извозчик, испуганно оглянувшись, стал хлестать лошадь: пролетка понеслась…
Анна Ор постучала в дверь Казарина громко и четко… Через секунду молчания голос Казарина, как всегда спокойно, ответил:
— Кто?..
Анна Ор раскрыла дверь и вошла. Это был ее второй визит к Казарину.
Он посмотрел на нее своими холодными глазами и ничего не сказал…
Мертвым голосом, совершенно чужим голосом Анна Ор сказала:
— Бегите… Бегите…
Опустившись в кресло, она сказала тихо:
— Через полчаса будет поздно…
Казарин не расспрашивал… Он наклонился над ней и с неожиданной теплотой спросил:
— А вы…
Губы Анны Ор опять зашевелились беззвучно… Овладев собой, она сказала:
— Меня не тронут…
Казарин стоял, глядя на эту женщину, похожую на труп… И он сделал в этот момент то, что меньше всего можно было ожидать от этого стального человека, от человека, воля которого была сильней всего, что может вынести обыкновенное человеческое тело: Казарин наклонился над Анной Ор и прикоснулся губами к холодному лбу женщины…
Анна Ор закрыла глаза…
Когда она открыла их — никого в комнате не было: Казарин исчез бесшумно, как тень… На диване валялась шинель с погонами поручика, на письменном столе лежали в беспорядке бумаги…
Анна Ор медленно поднялась и вышла… Она ехала на извозчике, сидя прямо как манекен из модного магазина…
Ее мертвенно-бледное лицо резко выделялось на темном меху… И когда она сошла с пролетки, извозчик, взглянув на это лицо, сказал упавшим голосом:
— Платить не надо, не возьму…
Он хлестнул лошадь и поспешно отъехал…
Анна Ор упала ничком на диван и пролежала неподвижно до утра…
Леди Элит, стоя на палубе «Адмирабля», трубы которого уже дымились, сказала провожавшему ее полковнику Гавварду:
— Я надеюсь видеть вас, сэр, в Константинополе… Полковник Гаввард ответил, оглянувшись на Маршана:
— Я думаю, миледи, через несколько дней быть в Константинополе…
С лисьей улыбкой Маршан добавил:
— Миледи увидит нас всех через несколько дней… Наша ставка, миледи, бита…
Леди Эдит посмотрела на него пристально и выпрямилась.
— Полковник Маршан, я надеюсь, что это ненадолго…
Маршан не ответил… Он хотел сказать, что, к сожалению, у французских моряков нашелся общий язык с русскими рабочими, имена Марти и Бадина вертелись на языке полковника Маршана… Но он ничего не сказал…
Помолчав, он добавил:
— Желаю миледи счастливого пути…
Глядя прямо в глаза полковнику Гавварду, леди Эдит сказала тихо и раздельно:
— Сэр, я должна вам сообщить…
Полковник Гаввард ждал…
И, услышав два имени, произнесенные музыкальным голосом миледи, он сказал коротко:
— Мы знаем, миледи…
Свисток боцмана прервал его… Поцеловав руку леди Эдит, полковник Гаввард пошел к трапу… Отходя, он сказал:
— Будет сделано, миледи…
Легкая гичка понесла полковника к берегу… «Адмирабль» загудел сиреной, его винты вспенили зеленоватые волны одесского рейда: «Адмирабль» отходил от берегов Одессы, чтобы больше уже не возвращаться туда…
Леди Эдит стояла на спардеке, облокотясь на перила… Зеленоватыми холодными глазами она глядела, как отходили все дальше пристани, приморский бульвар и линия белых, сверкавших на солнце домов…