Он выделил моё имя, произнёс его как-то тепло. Мне нравится. Виктории - нет.
Послала такую же тёплую улыбку.
- Он бросил вас одну. Зря.
Вот это взгляд. Жгучий. Так, хорошо, пока получается. Он мной заинтересовался.
- Я не одна. Виктория заботится, чтобы мне не было скучно. Она очень внимательна ко мне, прямо по-родительски. Хотя, конечно, не скажешь, что она очень уж намного старше.
Получи, красавица. Твоя улыбка безмятежна, но я уверена, что задела тебя.
У мужчины в глазах… понимание. Даша, Даша, ему наверняка сотня-другая лет, он очень хорошо знает людей… даже женщин.
- Спасибо, Виктория, - он снова улыбнулся. Мне. - Расскажите о себе, Даша. Сколько вам лет? Понимаю, это неприличный вопрос, - он остановил жестом моё возмущение. - Просто скажите, столько, сколько на вид?
Я кивнула, закусила губу и изобразила обиду. Если меня видит Роман… Ладно, он дал понять, что не ревнивый. Ой, да я сама себе не верю. Неужели королева арктического холода стоит того?
Но нет. Меня уже не остановить.
- Даша! - Роман, наконец, подошёл. Я напряглась: что он скажет или сделает? Надеюсь, не устроит скандал на глазах у всех?
Он обнял меня и поцеловал в шею:
- Пошли.
Смеётся. Не злится. Странно. Буря ещё грядёт?
103.
Кажется, Роман всё-таки решил испортить мне макияж. Он затащил меня в коридор в какой-то тёмный угол и обнял пониже спины:
- Кружишь головы?
Вот. Сейчас мне влетит. Делаю максимально виноватое лицо:
- Ты сердишься? Мне он совершенно не нужен, просто эта Виктория не понравилась.
- Я понял. Не сержусь. Думаю, все это поняли. Поэтому Тори и бесится - что ты сыграла, а он повёлся. Вот ему-то как раз влетит.
- Ага.
Ладно. Один вопрос выяснили. Теперь другое:
- Ром, мне сказали сплетню про тебя.
- Давай догадаюсь, - засмеялся он. - Что я питаюсь кровью, поэтому жив, или что живу в России, потому что в более тёплых странах моё тело начнёт разлагаться?
- Опа. Нет, такого не говорили.
- Значит, скажут.
- Раз сам говоришь мне, значит это всё неправда?
- Конечно.
Ладно. А вот…
- А то, что ты - любовник Дьявола - правда?
Скажи, что неправда. Пожалуйста.
Он расхохотался:
- Даш, ну сама-то ты как думаешь? Зачем веришь всякой ерунде? Нет у нас интима, ему и женщин достаточно. А мне - тебя.
Отлегло от сердца. Прямо отлегло.
- Но в шахматы ты с ним играешь?
- Играю, - он прижал меня крепче.
Я положила голову ему на плечо. Что это я, в самом деле? Кто эта Виктория, чтобы ей доверять?
- То есть, ничего такого не было?
Его объятья стали из интимных какими-то более нежными, доверительными.
- Дашенька, в Аду было всякое. Совершенно всякое. Но по собственной воле я никогда ничего подобного не делал и не сделаю.
Я, кажется, поняла. Господи! Неужели такое возможно?
Почему бы нет? Это же Ад.
В принципе, такое и на Земле возможно.
Меня пробрала жуть.
- Даша, ну что ты… Ты боишься? - я молчала. - Милая, я же грешник, я этого заслужил. Это просто искупление.
- Мы все грешники, - ровно отозвалась я.
- Не настолько. Кроме того, обычно назначается одно наказание, и если человек к нему адаптируется - идёт другое. На мне перепробовали огромный ассортимент, потому что я приспосабливался ко всему.
Я скорее почувствовала, чем увидела его улыбку - широкую и злую, полную безумия. В полумраке коридора вообще плохо видно.
- Бедненький… - прошептала я, а он расхохотался:
- Ну это вряд ли. Не думай об этом. Наказание может стать приятным, если его хорошенько осмыслить.
Вот откуда безумие. И вот почему он здесь, со мной, а не в Аду или что там после.
- Тебя поэтому выгнали из Ада?
- Да. И я не знаю, что случается с теми, кто пройдёт искупление целиком. Говорят, что-то очень хорошее. Но Дьявол мне не рассказывает. Молчит и улыбается. Предлагает попробовать ещё раз полное наказание и посмотреть самому.
Я прижалась к нему лицом:
- Не надо. Не бросай меня одну.
Дура ты, Даша. Разве можно такое говорить мужчине? Особенно такому?
104.
- Ром, кажется, мой тональный крем останется на твоём пиджаке.
В его голосе звякнула улыбка:
- Не останется.
Идея!
- А ты же всё можешь? Разве у тебя не получится меня поцеловать так, чтобы макияж не испортить?
- Получится, - мягко ответил Роман, и я чуть отстранилась, ожидая обещанного. Но он опустился на колени и провёл ладонью по моей ноге, которую открывал вырез платья.
- Ой, ты же в костюме! - кажется, не то. Даша, иногда лучше помолчать.
- И что? - он чуть раздвинул мои ноги и прижался губами к коже чуть выше колена.
Я закрыла глаза и откинулась спиной на стену. Роман прикусил мою кожу сквозь чулок и я вскрикнула, когда по ноге посыпалась сладкая дрожь.
Он задрал подол платья и сунул его мне в руки:
- Тихо, малышка, сюда могут войти. Держи.
И правда, могут. Но я не решалась возразить, когда он стал покрывать поцелуями мои ноги, не хотелось даже шевелиться. Дыхание перехватило, когда его пальцы оттянули трусики…
Внезапно Роман резко встал и рывком оправил мне платье:
- На сегодня хватит.
По коридору прошла девушка - тёмная юбка, белая блузка, явно из обслуживающего персонала. Когда я подумала, что она могла тут увидеть, захотелось сгореть на месте.
105.
Пока мы возвращались, Роман просветил меня насчёт сегодняшнего сборища:
- Такое устраивается ежемесячно в различных местах во всём мире. Мистики предпочитают мелкие города, из-за информационного поля. В больших оно слишком насыщено. Утомительно постоянно в таком находится. Поэтому мы живём в Яшильтово. Кстати, хочешь оказать Монаху услугу - не упоминай его. Он не хочет иметь дела с ложами. По правде, - он понизил голос, - он называет их ‘лажами’.
Я хихикнула.
- А Лана?
- Лана не входит в ложу. Не имеет отношения ни к одной из них - ни к трём российским, ни к каким-либо ещё. Сюда допускаются только члены ложи и сопровождающие.
- Значит, ты входишь в ложу?
- Ни разу. Но меня не рискуют не впускать.
Он усмехнулся.
- А эта Виктория?
Я не конкретизировала вопрос. Просто сама не поняла ещё, что хочу узнать про неё.
- Мы познакомились во времена Второй Мировой. Освобождали Югославию, Тори попала к нам в плен.
- Стой! - не может быть! - Она что…
- Нацистка. До сих пор.
- Но ведь… их же… И она вот так, свободно…
- Даш, не думай об этом.
- Не могу! - почему-то стало противно. - Она хоть какое-то наказание понесла?
- Ладно тебе, она была просто штабной крысой. Всего три боевых вылета. Я её подбил на третьем, она удивила меня тем, что не умерла.
- И ты понял, что она - тоже мистик?
- Да, но всё равно её сдал. Враг есть враг.
- Сколько ей лет? - отвлечённый вопрос. Не то, чтобы мне это было важно…
- Не знаю, но при моей жизни её не было. Точно. Ладно, забудь.
- И много среди мистиков преступников и просто сволочей?
- Да большая часть, - он рассмеялся. - Каждый, даже если сейчас хороший, когда-то пробовал быть плохим.
- Виктория и сейчас пробует, - пробормотала я убеждённо. Роман обнял меня и поцеловал в макушку.
106.
Когда он опять оставил меня с Викторией, я, наверное, должна была разозлиться. Но… разозлилась я раньше. Когда услышала о законах мистиков, когда нам с Ланой и Алёной угрожали, когда квинтэссенция зла и красоты изо всех сил пыталась доказать мне мою неполноценность.
Нас окружала толпа. Несколько гордых и шикарных женщин сидели за нашим столиком, ещё кое-кто время от времени появлялся в поле зрения, делая вид, что прогуливается. Подходили к Виктории, здоровались и просили представить мне. Роман действительно разбередил это змеиное гнездо.